— Согласен. Нам нужно вместе решить, что делать, это затронет нас всех. Мы отрезаны от волшебного мира, без охраны и денег. Тяжело придется.
Мальчики подошли к остальным. Заметив, что они идут, Гермиона и Джинни сняли первокурсников со своих колен, чтобы было легче поговорить с парнями, но по–прежнему обнимали их. Гермиона первая нарушила гнетущую тишину, используя англо–саксонский, чтобы не волновать младишх студентов.
— Так что нам теперь делать? Поттеры…
— Погибли.
— Я так и думала. Юстас плохо это принял, но этого следовало ожидать. Мин тоже в шоке. Я не думаю, что она могла это ожидать.
— Никто из нас этого не ожидал, Миона, но мы попали в эту ситуацию. Время для скорби будет позже. Сначала нам надо решить, что делать. Как я только что сказал Гарри, в сущности, у нас нет запасов, негде жить и нет способа связаться с кем–нибудь. Поттеры были единственными взрослыми, кто приглядывал за нами, а теперь их нет. Теперь — мы взрослые и должны позаботиться о Мин и Юстасе.
— Ты прав, Рон. Я чувствовала, что что–то произойдет, но не ожидала ничего подобного. Вот почему я сказала Гарри оставить мантию–невидимку в Хогвартсе. Если бы он ее взял, она была бы утеряна вместе со всем, что было на втором этаже.
— Это моя вина…
— ГАРРИ! Как ты можешь так говорить?
— Джин, это и есть моя вина.
— И с чего ты это взял?
— Крыша. Когда пыль осела, я укрепил ее с помощью беспалочковой магии. Я должен был подумать об этом, как только мы вошли в туннель. Если бы дом был защищен, было бы подозрительно, что он устоял один, но я считал, что туннель выдержит. Я должен был принять меры предосторожности. Это моя вина.
— Гарри, ты не виноват. Откуда тебе было знать. Ты не можешь продумать все. Каждый из нас мог бы защитить крышу, но нам это в голову не пришло. Что неудивительно после бомбардировки. Все мы видели кровавое побоище снаружи, и хотя раньше мы бывали в бою, такого масштаба никогда не было…
— Знаешь, Миона, после всего того ужаса, что я видел, я должен бы стать невосприимчивым к таким вещам…
— Гарри, я бы заволновалась, если бы ты был таким. Тот факт, что это беспокоит тебя, показывает, что ты человек. Вот что отличает тебя от Сам — Знаешь-Кого.
— Гермиона, называй его по имени.
— Хорошо, Вол… Волдеморта. Ты можешь говорить, что ты Темный волшебник, но ты все равно хороший человек, и твои эмоции сейчас доказывают мне это.
— Мне жаль, я не смог помочь, но чувствую вину. Столько людей погибло из–за меня. Мои родители, Седрик, Перси, семья, которая пела, а теперь и мои прадедушка и прабабушка…
— Никто из них не погиб по твоей вине, — присоединился к разговору Рон, — Твои родители были в первой строчке списка Вол… Волд… Волдеморта задолго до твоего рождения. Седрик отправился с тобой, не имея выбора, и ты не знал, что там произойдет. Перси погибла, защищая своих друзей. Ты был занят в битве с Темным Лордом. Ты ничего не мог поделать. И я думаю, Миона и Джинни верно сказали, почему ты не виноват.