— А вот еще такое было, шейк называется! — И под новую мелодию Серега запрыгал и затрясся. Шейк-шейк! Шейк-шейк!
Увесистая Люська тоже попробовала, но чуть не сломала каблук. Пришлось ей снять туфли. Посмеялись и сели за стол. Умяли и Серегино жарево, и еще порядочно снеди. Бутылка опустела наполовину. Очень кстати на катушке оказался блюз, который, несмотря на затертую ленту, еще можно было расслышать. Погасили свет и танцевали, обнявшись, прильнув друг к другу. Собственно, они просто ходили по комнате в такт музыке, то потираясь щекой о щеку, то целуясь. Что-то говорили, но бессвязно. Все было и так ясно. Правда, один раз Серега вдруг сказал:
— Я тебя люблю, Люсенька… — само собой не веря в эти слова.
— Обязательно, — ответила партнерша, хихикнув, и Панаеву стало легче на душе: всерьез его она, слава Богу, не приняла. Впрочем, танцы танцами, а пора было приступать к работе. Люська все чаще обвисала на нем, пригребая его к себе, а это значило, что прелюдию пора кончать…
В постели, вдвоем, стало еще уютней. Безумства вчерашней ночи не было. Скорее, получилось вроде продолжения ужина. Они неторопливо, даже обстоятельно, смаковали и дегустировали друг друга, ощущая себя одновременно каждый и едоком-гурманом, и деликатесом. И в этом были своя прелесть и свой шарм. Для кого были у них запасены все те ласки, поцелуи и нежные, хотя и стыдные слова, которые вдруг высыпались, словно из дырявого мешка? Кто так и не дождался всего этого? Серегина Лена или два мужа Люськи? А может быть, Шурик или шоколадная Оля? Одно ясно — так получилось, что досталось все это им не по праву. Наверное, оба понимали, что обманывают друг друга нежностью, что все это растрачивается попусту, что любви нет и, должно быть, уже не будет. Но все равно было хорошо и жарко, и тела, слитые воедино, казались молодыми и сильными, красивыми и стройными, хотя, увы, это было не так…
…Люська спала, когда Серега вышел на двор по нужде и решил покурить. Было часа два ночи, город уже спал, только со станции да с завода долетали невнятные шумы. Гудел трансформатор в будке на окраине поселка. Сверху, с не по-осеннему прозрачного неба, помигивали звезды. В детстве Сереге очень хотелось стать космонавтом. Первые полеты, состоявшиеся на его памяти, оглушали и потрясали. Тогда многие просились в космос. И он попросился, не остался в стороне. Написал на пяти страницах, хотя в школе в то время мучился, чтобы написать страничку. Куда послать? Послать по адресу: «Президенту АН СССР М.В.Келдышу». И ведь получил ответ! Правда, короткий, но уважительный, даже несколько дипломатичный: