— Кирилл такой торопыжка, — скромненько усмехнулась Ольга, — я-то думала, что он хотя бы расскажет, какую роль сыграли «Алые паруса»… Ты сам скажешь?
— О нет. Раз уж ты о них хочешь беседовать, то я умолкаю.
— Знаете, я в тот день забегалась, а Олечка у меня — ей тогда два годика было — все спрашивала про елочку. Я ее к соседке отвела, а сама побежала искать, нашла только искусственную в «Детском мире» и еще кой-чего купила… Конечно, хотелось побыстрее, у соседки ребенок болел, боялась, чтобы Олечка не заразилась. Ну, Кирилл мне помог. Поднимаемся с ним наверх, я его благодарю, не знаю, как назвать, товарищем или господином. А он говорит: «Зовите Кириллом». Смешно, правда? Олечку я забрала, уложила спать. Кирилл отпустил такси…
— Нет, скачала я увидел «Алые паруса». Я знаете ли, из двадцатилетних шестидесятников, у нас многие увлекались Грином, и для меня «Алые паруса» — символ тогдашних надежд, так сказать… Поразило вот что: бедная, я бы сказал, нищая квартирка — и профессиональная, явно очень дорогая картина на стене. Нечто вроде луча света в темном царстве. Какое-то окно в мир красок и светлых чувств. А вокруг страшный кавардак, нестираное белье, расшатанная мебель, ужас!
— Конечно! — заоправдывалась Ольга. — У меня же было сто двадцать вместе с пособием для одиночек… Жуть! Как мы три года так прожили — не знаю. Если бы не Кирилл… Просто чудо!
— Конечно, чудо. Это современный вариант «Алых парусов». Если бы я не увидел картину, то, наверное, не стал отпускать такси, а уехал бы пить в «Националь». Но я понял, что здесь, в этой клетушке, живут в ожидании счастливого чуда, как та самая Ассоль в своей треклятой деревушке. И я подумал, почему бы мне не стать благородным капитаном Греем? И стал…
Тут через динамики послышалось хрюканье, шипение, кто-то пробубнил: «Раз, два, три». Микрофон был установлен на лестнице, где уже стояли на нижних ступеньках Иван Федорович, Владик и два «берета» в спортивном — парень и девушка, державшие на подушечках ножницы. Все, кто находились в фойе, стали подходить к ступеням и окружать их полукольцом.
— Внимание! — бодро произнес Владик в микрофон. — Дамы и господа! Товарищи и гражданки! Наш «Вернисаж-аукцион» начинает свою работу. Слово для приветствия имеет наш радушный хозяин Иван Федорович…
— Друзья мои! — переждав поощрительные аплодисменты, начал заведующий. — Здесь в вашем лице я приветствую истинных друзей и поклонников искусства, советских и зарубежных. Сейчас, в это трудное, исторически-противоречивое и порой непредсказуемое время, когда мы отказались от многого, без чего раньше не могли жить, очень важно иметь нравственную опору, свое кредо, нечто вечное, во что можно верить. С моей точки зрения, такой опорой является красота красок и форм, то есть сфера изобразительных искусств. Особенно важно, чтобы не иссякало стремление к красоте у тех молодых, талантливых, но еще непризнанных художников, которые ищут свои пути в искусстве. Каждый участник нашего «Вернисаж-аукциона» в той или иной мере внесет свою лепту в дело помощи этим дарованиям. Сердечно благодарю всех тех, кто собрался здесь! Добро пожаловать!