— Не мельтешись, подруга, — властно посоветовал кто-то солидный. — У нас свои глаза есть. Посмотрим, разберемся…
— Смотрите… — пролепетала Нинка. — Сказала же — нет его.
Стали двигать мебель, что-то высматривать. Двое прошли за перегородку. Леха затаил дыхание. А когда один заглянул в стенной шкаф, то у Коровина чуть сердце не остановилось. Но все обошлось. В шкаф бандюга не полез, даже белье не выкинул. Пошарив в белье, он вернулся к остальным.
— Нет ничего, Барон, — сказал тот, что осматривал спальню, и Леха узнал голос Лопаты, одного из тех, кто был в лесу с Котлом.
— А ты под кроватью смотрел? — еще один знакомый голосок проклюнулся: Мосел ехидничал.
— Смотрел, там нету…
Дружно и громко заржали. Затем тот, солидный, резко оборвал хохот.
— Закончили смешочки. Ну-ка, Нина Батьковна, колись напрямую; когда Котел отсюда ушел?
— Да не было его! Не было, ребята, — повторила Нинка.
— Ты не бойся, дуреха, — пророкотал Барон. — Ничего он тебе не сделает. Скажи честно, был он здесь или нет? Думаешь, если ты фингал замазала, так я не пойму, кто тебе его поставил?
— Ну…
— Был или нет?! Второй фингал хочешь?
— Был! — взвизгнула Нинка. — Был и ушел, как вы позвонили. А мне велел не говорить, убить обещал…
— Вот это похоже на дело. Он один был или с кем-то?
— Один.
— Точно? Может, тоже не велел говорить?
— Один, точно говорю, один!
— А не говорил тебе Котел, отчего это он нас застеснялся?
— Нет. Он только сказал, чтоб я вам ничего не говорила, и все.
— А спрятать он тебя ничего не просил?
— Не просил.
— Честно? Ничего-ничего? Даже мелочь какую-нибудь?
— Вот привязался! Ни шиша он мне не давал. И прятать не просил.
— Смотри, если найдем что-нибудь! Лучше сразу скажи.
Но тут что-то затюлюлюкало. Должно быть, телефончик такой, как в импортных фильмах показывают. Карманный.
— Слушаю! — прогудел Барон. — Привет, Кеша. Чего не спится на страже мирного труда? Ну, огорчай, если не очень… Ах, очень?! Да-а? Совсем? Ладно, сейчас подъеду.
— Чего случилось? — поинтересовался Мосел.
— Ничего особенного. Котла замочили. Насмерть. Сворачиваемся отсюда! А ты, Нинуля, подумай хорошенько. Мы не прощаемся!
Они с шумом вышли из комнаты, протопали по коридору, хлопнули дверью. Потом откуда-то с улицы долетел шум заводящегося мотора.
Леха впервые за полчаса разрешил себе шумно выдохнуть. Но вылезать не решался до тех пор, пока Нинка не постучала в доску.
— Вылезай! Уехали!
Сначала открыл шпингалеты, потом подождал, пока Нинка снимет с полки стопки простыней, а затем, упершись ногами в кирпичи, решил вылезать…
И тут — грюк! — каблук Лехи выдавил кирпич. Дрынь! — кирпич лязгнул о что-то металлическое.