— Раз тут, значит, вернулся.
— А батьку-то твоего ведь увезли. Поди, знаешь?
— Знаю. Сережка где?
— Сережка-то? Дак он на покосе. Сено на Макарихиных пожнях кладут.
Толька присвистнул: до этих пожен не меньше десяти километров!
— А Васька Гусь не знаешь где?
— Васька-то? Дак он комбайну делает.
— Какой еще комбайн! — рассердился Толька. — Неужто Ваську Гусева не знаешь?
— Дарьиного-то?
— Ну!
— Дак я про его и сказываю. Комбайну делает, с Ванькой Прокатовым…
Толька выскочил на улицу. Видать, бабка вовсе из ума выжила! Он отправился к Вовке Рябову. Но и Вовки дома не было. Соседские девочки сказали, что он ушел загребать сено.
Смутная тревога охватила Тольку. Что случилось? Почему Сережка и Вовка ударились в работу? И куда в самом деле девался Гусь? Он все-таки решил сходить за деревню, где у зернотока стоял прокатовский комбайн. Гусь оказался там.
— Хо! Толька! Привет! — обрадовался Васька. — Когда прикатил?
— Да вот сейчас…
— Ну-ко, ну-ко, как тебя починили-то, дай посмотреть! — Гусь долго разглядывал Толькин нос и заключил: — Здорово сделали! Новый, что ли, поставили? У тебя не такой был…
— У них запчастей не то что у нас, побольше! — сказал Прокатов. — Принесут целый ящик носов — вот и выбирай!
— А транзистор откуда? В придачу к носу дали? — спросил Гусь.
— Купил. — Толька включил «Альпинист». Приемник тихо запотрескивал, потом зашипел, и из него раздался отчетливый и чистый голос диктора.
— И сколько отдал?
— Двадцать.
— Ну и дурак! — ахнул Гусь. — За такую побрякушку?! На черта она тебе? Дома и приемник есть, и динамик…
— А в лес пойдем, разве плохо? С музыкой!.. Он ведь не тяжелый, — слабо защищался Толька, не ожидавший, что Гусь не одобрит покупку. Чтобы переменить разговор, он спросил: — Ты что, работаешь или так?
— Работаю. Вторую неделю.
— И долго будешь?
— Чего? Работать-то?
— Да.
— До школы.
— Что это всех вас свихнуло? Сережка и Вовка тоже на работе… Чудаки! В такую-то погоду…
— Ты тут антирабочую пропаганду не толкай! — полушутя, полусерьезно сказал Прокатов. — Поболтались, и хватит, за ум пора браться.
— А я завтра на Сить хочу махнуть, — сказал Толька, будто не расслышав замечания Прокатова. — Рванем?
— Нет, — ответил Гусь. — До воскресенья никуда.
— До воскресенья погода может испортиться.
— Ну что же… Раньше — никак.
— Ну и ну! — Толька покачал головой. — Будто на принудиловке… Валяй вкалывай! — и пошел прочь.
— Заходи вечером-то! — крикнул вслед ему Гусь.
— Может, зайду, — пообещал Толька не оборачиваясь.
Когда он ушел, Прокатов сказал:
— Ишь каким хлюстиком похаживает! Смотри на его уговорчики не поддавайся!