— Прежде всего это резиновый шлем-маска и в ней очки из целлулоида. По бокам ремешки, за них надо тянуть, когда надеваешь шлем на голову. Все очень тщательно и точно продумано. Под подбородком имеется то, что называется фильтром. Через него вы дышите. Там ядовитый газ обезвреживается, прежде чем попасть вам в нос и в рот. Нехитро, не правда ли? Есть вопросы?
Вопросов не оказалось.
— Так я и думал. У вас у всех пустые головы. Казалось бы, пустой голове противогаз ни к чему, но нет, нужен, видите ли. — Несколько подхалимов засмеялись. Мистер Джонс усмехнулся своей шутке. — Ну вот, пустоголовые, я вам объяснил, как устроен противогаз. А теперь расскажу, для чего он. Он должен быть применен в случае, если — или, быть может, мне следовало сказать «когда»? — немецкие самолеты начнут сбрасывать на Ноттингем бомбы с ядовитым газом. — Он помолчал, возможно ожидая вопросов, какой-нибудь реакции, но класс хотел услышать еще, этого было недостаточно. — А что такое затемнение, кто-нибудь знает? — Ответа не последовало. — Ну, пустоголовые, это значит, что в городе нельзя зажигать огни, что все должно быть погружено в абсолютную тьму, чтобы немецкие пилоты, летящие над городом, не знали, где они находятся. И вам придется рано ложиться в постель, все равно нет никакого смысла играть на темных улицах. А когда пойдете спать, не забудьте прихватить с собой противогаз, только обращаться с ним следует осторожно, не ронять, не портить. Не то в хорошеньком положении вы окажетесь, когда начнут падать бомбы, понимаете? Поэтому выньте противогаз из коробки и положите возле кровати, на случай если завоет сирена, предупреждающая о воздушном налете. — Он уселся поудобнее, опершись на кафедру.
«Теперь на весь день», — застонал про себя Брайн.
— Но, когда услышите сирену и гул бомбардировщиков, противогазы надевать еще незачем. Это надо делать, когда на улицах начнут давать особые сигналы — значит, газ сброшен. Тут, помните, все вы действуете очень быстро — все, кроме пустоголовых, конечно, — и натягиваете маску на лицо. Само собой разумеется, если у вас есть младшие братья и сестры, вы сперва должны помочь надеть противогазы им, а уж потом надевать свой.
Его бескровная физиономия поворачивалась из стороны в сторону, и, когда она оказывалась прямо перед классом, оба глаза его были закрыты кружками света размером со стекло очков.
— Еще вот что, — проговорил он. — Знает кто-нибудь из вас, когда ядовитые газы были впервые применены в большом сражении?
Поднялась одна рука.
— В мировой войне.
— А, значит, не все тут пустоголовые. Да, совершенно верно. Пятьдесят тысяч французов и немало англичан были отравлены газами, которые принес слабый ветерок с Ипра. Все, что увидели войска, был лишь зеленовато-желтый туман, двигавшийся к ним в сумерках, и вскоре тысячи людей задыхались от газа. Те, кому удалось выбраться из траншей, ослепли или остались калеками на всю жизнь — длинные вереницы протянулись на мили, когда они один за другим двинулись к госпиталям за позициями. Да, война — прискорбный факт, и нечего из-за нее приходить в такой раж, не так ли? Не так ли, вы, пустоголовые?! — заорал он, и голос его, как пушка, пробудил даже самых сонных, видевших сны наяву.