Окружающие начинают терять надежду: и от того, что не видят результатов, и из-за зверств солдат. Те заставляют пленных замолчать любыми способами, раздавая удары и сшибая с ног. Неподалеку от меня вскрикивает старик: солдат повалил его на землю и с силой ударил ногой. Этого достаточно, чтобы окружающие испугались и замолкли, а вот я игнорирую опасность и не желаю сдаваться. Я не боюсь того, что они могут со мной сделать.
Чжан Цзин гордо стоит рядом со мной и громко кричит, но когда подбежавший солдат сшибает ее с ног, она на мгновение смолкает. Я быстро присаживаюсь рядом с ней и прекращаю крик: я слишком за нее тревожусь.
«Ты как?» – спрашиваю я у нее.
Она мотает головой, отталкивает мои руки и открывает рот, чтобы снова закричать. Тот же солдат, который ее повалил, теперь сильно бьет ее по затылку, чтобы заставить замолкнуть. Я вскакиваю на ноги и загораживаю ее собой, чтобы побои достались мне. Однако прежде чем что-то еще происходит, к нам подбегает та женщина, которая опознала меня недавно. Она отчаянно размахивает руками и указывает на меня. Этот солдат ее не понимает, но к нам стремительно подходит другой, не сводя с меня жесткого взгляда. Он мне незнаком, но он явно понял, кто я такая.
Он говорит что-то резкое тому солдату, который ударил Чжан Цзин, а потом хватает меня за руку и тащит к тому человеку, который отдает распоряжения рядом с шахтой. Толпа отшатывается от нас, и я слышу, что крики вокруг нас прекратились. Кое-кто еще неуверенно пытается продолжать, но большинство либо заставили замолчать, либо запугали тем, что с ними сделают.
И ничего не произошло.
Только потребность казаться гордой перед солдатами не дает мне расплакаться от досады. Мне хотелось верить тому, что Старейшина Чэнь рассказал про бисю. Мне хотелось, чтобы для всего происходящего нашлось объяснение. Мне хотелось, чтобы волшебное создание появилось и спасло нас.
Но общий крик распадается на испуганные всхлипывания, и становится очевидно, что сейчас на пустоши нет никого, кроме нас, людей. Сердце у меня готово разбиться, и когда меня заставляют встать на колени перед главным солдатом, мне приходится собирать последние крупицы мужества. Он смотрит на меня с мерзкой усмешкой и что-то говорит, но я качаю головой, показывая, что не понимаю.
Вот только его это не интересует. Я – та самая девица, которая все это устроила: слезла с горы и разбудила страхи короля перед бисю. Совершенно ясно, что этот солдат намерен покончить с моими выходками… и со мной.
Он отдает какой-то приказ, и тот же солдат, который меня привел, теперь волочет меня прочь. На сердце у меня так тяжело, я так переживаю нашу неудачу, что поначалу даже не сознаю, куда мы идем. Я совершенно убита тем, что все оказалось напрасным, что город все-таки победит. Из толпы доносится крик, и я узнаю голос Чжан Цзин. Это заставляет меня опомниться. «Мне надо держаться ради нее», – говорю я себе. Подняв голову, я понимаю, что солдат ведет меня к обрыву. На краю он останавливается и снова ставит меня на колени лицом к краю. Голова идет кругом, когда я вижу перед собой только бездну. Рука солдата на моем плече может столкнуть или оттащить назад. Подавив страх, я с трудом оборачиваюсь к глазеющей на происходящее толпе. По лицу Чжан Цзин текут слезы, нескольким солдатам приходится держать рвущегося ко мне Ли Вэя…