Тебе суждено взлететь ввысь, тобой должны восхищаться.
Ты заслужил свой грядущий успех, и меньше всего тебе нужно, чтобы тебя тянул назад кто-то вроде меня. Наша недолговечная мечта была окрашена такой красотой и такой надеждой, но я никогда себя не прощу, если ты отступишься от всего ради меня. Иначе со временем ты начнешь на меня обижаться или даже возненавидишь, а я тогда просто не смогу жить в мире с собой.
Я ненавижу прощаться вот так, но я слишком слаба. Если я вновь увижу тебя, то вряд ли смогу отпустить. Я пробьюсь через боль и через все добродетельные причины, чтобы удержать тебя рядом.
Быть может однажды мы встретимся снова, но если нет, знай, что я всегда буду ждать тебя в месте между явью и сном – там, где оживают мечты. Там наша любовь будет жить вечно.
Пожалуйста, не ищи меня. Забудь обо мне. Живи. И полюби снова.
Навеки твоя.
Блэр.
Что-то падает на пол. Наклонившись, я поднимаю ее кольцо из бумаги. Я стискиваю его в кулаке и, сев на кровать, пытаюсь вызвать в себе хоть какие-то чувства. Но внутри ничего больше нет.
Одна пустота.
Глава 29
Блэр
Через шесть месяцев…
Все вокруг как в тумане. Горе утягивает меня назад, и проломиться сквозь него не выходит. Я в панике. Вдыхаю и выдыхаю. Повторяю себе, что мне станет лучше. Когда-нибудь. Обязательно. И продолжаю наощупь идти, надеясь, что со временем найду путь наружу.
Глава 30
Блэр
Спустя пару лет…
– Как ты? – спрашивает меня мама по телефону. – Волнуешься?
Я выбрасываю остатки завтрака в мусорное ведро и протираю стол на своей маленькой кухне. Зажав телефон покрепче, я улыбаюсь.
– Ты даже не представляешь, как сильно. Поверить не могу, что через несколько дней уеду в Париж.
– Не забудь купить симпатичный подарок для Джоанны и Джейкоба, милая.
– Уже купила, мам. И еще позвонила им вчера и поблагодарила за то, что взяли меня на работу.
Два года назад я вернулась домой – с разбитым сердцем, не понимающая, что делать дальше со своей жизнью – и провела остаток зимы и весну со своей матерью. Поначалу нам было сложно, но в итоге все наши споры оправдали себя. Вместе мы обрели прощение, а потом и любовь.
По мере того, как дни перетекали в недели, а недели в месяцы, я начала осознавать, что каким-то неведомым образом нечто, составляющее самую мою суть, изменилось. Мама сказала мне, что если я хочу измениться, то первые перемены должны быть внутренними, и она оказалась права.
Я больше не могла спать с мужчинами ради денег. Мне становилось дурно от одной только мысли. Раньше я могла без любви отдать свое тело мужчине. А потом, когда он заканчивал, возвращалась домой – в оцепенении, со жжением между ног, с разорванной в клочья гордостью и с пополнившимся банковским счетом. Это не приносило мне счастья, однако дарило ощущение защищенности. Но как можно было вернуться к былому образу жизни после всего, что я испытала с Ронаном? Когда я вся до сих пор принадлежала ему? Это было немыслимо.