Вокруг моей головы роились, гигантские комары, все больше и больше комаров, жаждущих моей крови…
Я открыл глаза и отогнал остатки сна. Будильник, который я до сих пор не отключил, жужжал голосами тысяч насекомых, они становились все громче и громче и наконец зазвучали, как целое полчище, готовое к атаке. Я надавил на кнопку, облизал сухие губы и, шатаясь, заковылял за стаканом воды. За окном было уже совсем светло, и стали появляться первые ранние пташки.
Все было готово. Я тщательно умылся и оделся. Щегольские оранжевые перчатки очень подходили к моему шейному платку и скрывали забинтованные руки. Дождавшись часа пик, когда улицы были заполнены народом, я подхватил свой портфель и, убедившись, что в холле никого нет, вышел из кабинета и, не оглядываясь, закрыл за собой дверь. Эта часть моей жизни закончена. Сегодня первый день моей новой жизни. Я надеялся на это. Я прошел к лестничной клетке очень похожей; как мне казалось, на деловую походкой, мимо первых посетителей, вниз, на улицу. И увидел на повороте полицейского, внимательно разглядывающего каждого прохожего. Я не смотрел на него и обнаружил впереди себя привлекательную девушку с очень милыми ножками. Я наблюдал за их семенящими движениями и попытался забыть о присутствии стража закона. Подошел к нему, прошел мимо, зашагал прочь от него. Ожидая, что он окликнет меня, опознав. Но он не окликнул. Может, он тоже засмотрелся на очаровательные ножки. Один есть — но скольких мне еще предстоит миновать?
Это была самая долгая прогулка, которую я когда-либо предпринимал в своей жизни. Или так по крайней мере мне казалось. Не слишком торопливая, но и не очень медленная. Я старался слиться с толпой, просто один из этих подневольных трудяг, спешащих на работу и думающих только о доходах и расходах, а также об акциях своей компании. Что бы эти акции из себя ни представляли. Еще одна улица — пока все в порядке.
Вот поворот. Служебный подъездной путь к торговому центру. Здесь не место такому бизнесмену, как ты. Поэтому пошевеливайся и не околачивайся тут зря. Скорее за угол, и ты спасен. Спасен? Я остановился как вкопанный. У входа стоял служебный фургон Максвиниз, и неуклюжий скотина-механик входил в помещение.
Я посмотрев на часы, щелкнул пальцами, затем повернул прочь со служебной дорожки на случай, если за мной наблюдали. И быстро зашагал по улице до первого Спидидайн[5]. Словно в довершение сегодняшнего дня, под первым же грибком сидели двое полицейских. И конечно же, глазели на меня. Я прошел мимо, глядя строго перед собой, и сел на самый дальний от них столик. У меня вдруг ужасно зачесалось между лопатками, но я не смел двинуться. Я не видел их, но прекрасно знал, что они делают. Они смотрят на меня, что-то говорят друг другу, решив, наверное, что я совсем не тот, за кого себя выдаю. Лучше проверить и выяснить это. Встают, идут ко мне, наклоняются к моему грибку… Я увидел ноги в голубых брюках краешком глаза, и мое сердце вдруг начало громко стучать в груди, так что я был уверен, что его стук слышен всему ресторану. Я ждал обвинительных слов. Подождал… пробежал глазами по голубым штанам и выше… Я увидел, что напротив меня усаживается водитель воздушного лайнера, одетый в форму.