Но в дверь начинают кричать меня по имени. Откуда такие фантазии
? – Нет, не откроем, иди сюда…Ну и нахал…У нахала голос моего друга Васи. Вычислил, нашёл меня здесь, чтобы отдать крестовину. Пусть посидит на кухне? Вася на кухне, и твои объятья опять возносят меня на седьмое небо. Устал? Перенервничал из-за Васи, да?
Ты безгранично внимательна.
– А Вася, наверное, всю кухню исцарапал, пока мы здесь…Я же себя не помнила…Пусть заходит сюда. Не укрывай меня, жарко. Правда, Вася, я красивая? Дорогой, ты не будешь против? Только не смотри на нас, я так не могу, лучше теперь пойди на кухню ты…
Хорошая кухня.
Во всём видна аккуратность хозяйки.
Ну. Вася застрял. Он не нервничает.
Телефонный звонок. Истекли мои два часа, я не успел уйти, Вася тяжело дышит, не может сориентироваться в джинсах, нам нужно смываться, это официальный жених Ларисы. Дезодорант. Освежитель воздуха. Он сейчас зайдёт. Какой ужас! – Мальчики, посидите на балконе, он совсем ещё молоденький, недолго…
На балконе по весеннему делу прохладно.
– Слушай, чего ты в ней нашёл? – Вася ничего не понимает. У него с собой водка. Меня знобит, я отпиваю из бутылки крупный глоток. Я рассказываю Васе, какая у Ларисы Душа. Одинокая девушка. Ей не везёт в жизни и, чтобы отвлечься от грустных мыслей, она…
– Была бы хоть как женщина, – говорит Вася, – если бы не ты, я бы с ней – никогда! Страшилище. И рожа развратная.
Я принимаю от Васи бутылку: – Василий, ты не прав.
И снова хочу разъяснить этому грубому мужику особенный характер наших с Ларисой отношений.
Дверь балкона открывается. Жених ушёл. Лариса в ночной рубашке: – Замёрзли, мальчики? Ну, скорее ко мне. Да куда ты, дурачок, – и ты тоже…
И мы допили водку. И прикупили ещё у старушек в подъезде. Потому что, как сказал Вася, не бывает некрасивых женщин, бывает мало водки. Я всё могу, мальчики. Водки хватило, и Вася примирительно заметил к утру, что да, мол, чего-то есть в этой Лариске.
Мучительная радость моих праздников по субботам окончилась внезапно.
Лариска влюбилась в какого-то сопляка и наотрез отказалась от привычного заработка.
Раза два я ещё встретился с ней, но мороз пробирал по коже от её холодного, ненавидящего, взгляда.
Лариска исхудала и ещё больше похорошела. Чужие, родниковые, счастливые и бешеные глаза.
Вскинула голову гордо и радостно: – Я у него первая женщина!.. Мы собираемся поехать к его родителям…
Но к родителям они так и не поехали. После двух медовых месяцев сопляк нарвался на какого-то доброжелателя, который рассказал про Лариску в подробностях. Тот не поверил. Потом поверил и перестал к ней заходить.