Я тут же устремила взгляд на лестницу, ведущую на второй этаж, так как умирала от любопытства, но…
— Нет-нет! Она не разрешает! — замахала руками Ларисса. — Я случайно подглядела, когда мимо шла, а остальное мне Арифон доложил.
Карел позднее рассказал, что с ним Морана поступила так же. Потом слушала, как он играет, смотрела, как рисует.
— Знаешь, в магическом зрении видно, как звуки музыки преобразуются в энергетические нити, плывут к ней, а она их в себя впитывает, словно губка. Представляешь?
— А от рисунков? — поинтересовалась я, в очередной раз ломая голову над тем, кем же является Морана.
— Не знаю. Я ведь на мольберт смотрю в это время. Наверное, тоже примерно так же. Но я даже предположить не берусь, кто она такая и как это делает.
Пролетела неделя, жутко довольные ведьмочки отправились в свое учебное заведение, оставив после себя зубовный скрежет и нервный тик у женской части ВШБ и томные вздохи и горящие глаза у мужской. Еще несколько дней школа гудела, как растревоженный улей. А потом деканы сообщили, что теперь часть наших адептов отправится по обмену в Академию ведьм. Отобрали… наверное, лучших. Из нашей команды поехали Лола и Тина, разумеется, Адель и Фокси отправились с ними.
Вернулись Лолина и Тельтина довольные и с массой впечатлений. Сказали, что видели моих витязей, даже пообщались с ними.
На этом обмен студентами закончился. Магистр Новард заявил, что хорошего понемногу, а вот если кто-то захочет летом, во время каникул, поучиться, то он не возражает и посодействует. Выразили желание несколько девчонок с немагических факультетов. Ну… не навредит точно, а пойдет ли на пользу — им виднее.
А у нас вовсю шло обучение нескольким новым предметам. Самым интересным было создание големов. Вот убейте меня, не знаю, для чего мы должны уметь это делать. Наверное, лишь потому, что мы — универсалы. Оказалось это совсем не сложно, и уже к концу зимы, всего через два месяца с момента начала обучения, мы уже могли создать простеньких неживых, но одушевленных сущностей. Легче всего было тем, у кого преобладала склонность к стихии земли. Они лепили из глины человечков и «оживляли» их. Мне с землей работать было сложно, а из жидкой воды сделать голема невозможно по определению. Нет, я пыталась, делала ледяные фигурки, но и это было не то. Лед хрупкий…
Потом я решила потренироваться и призвала на помощь Карела и Ривалиса:
— Вы натуры творческие, слепите мне снежную бабу.
— Вот еще! — фыркнул ушастик и задрал нос. — Мне чувство прекрасного не позволяет заниматься халтурой.