– Спасибо, Алик, вы мне очень помогли. Дальше я сама!
Саша еле дождалась, когда охранник уйдёт, и дрожащей рукой сунула ключ в скважину. Она ворвалась в переднюю, швырнула вещи на мягкий кожаный диван, через гостиную пробежала в спальню, втягивая носом воздух. В квартире пахло чем-то чужим, противным – так здесь не пахло никогда. И только на пороге ярко освещённой спальни она поняла, что воняет порохом.
Значит, только что в их уютном гнёздышке, в ухоженной современной квартире на режимной Осенней улице грянул выстрел. Вернее, нет, не грянул – ведь звук Артём приглушил подушкой. Она опоздала. Опоздала на несколько минут. День Артём пережил, почти пережил и вечер. Нажал на спусковой крючок совсем недавно, раз запах горелого пороха не выветрился, а кровь на заросшей, неожиданно дряблой щеке не засохла.
Артём лежал на боку, лицом к Сашиному туалетному столику, поджав колени к животу. На ковре валялся пистолет Макарова, который муж всегда держал в сейфе. После того, как в позапрошлом году на фирму наехали бандиты, Артём добился для себя и своих сотрудников разрешения носить оружие. Потом всё как-то образовалось, но пистолет Артём на всякий случай держал дома. И вот применил, позаботившись о том, чтобы выстрела не услышали соседи. Когда они покупали прелестный гарнитур «Агата» для спальни в новой квартире, даже представить себе не могли, что не ложем любви станет широкая кровать, а смертным одром.
Саша сняла шляпу, стряхнула тапки с ног, по затканному цветами ковру подошла к своей тумбочке, взяла засунутый под ночник листок бумаги. Сначала она обратила внимание на нарисованный крест, под которым прыгали неровные строчки. Она села на краешек постели, удивляясь собственному спокойствию. Да, она была готова – ведь знала, что такое может случиться.
«Никого не вините, я сам решил поступить так, потому что стал опасен для вас. Без меня тебе и дочери будет спокойнее. Я очень любил тебя, Леся. Помни всегда об этом, что бы тебе ни довелось обо мне узнать». И подпись, число, даже время – как обычно.
«Стал опасен для вас… без меня будет спокойнее». Саша тупо смотрела на флягу из модного кубачинского серебра, стоящую на тумбочке мужа – наверное, перед тем, как выстрелить, Артём осушил её до дна. Тем же серебром, чашками и блюдцами, стопками, подносами забит сервант в гостиной. Там же хранится неказистая маленькая ложка – на Аллочкин первый зубок. Для сына они хотели купить именно кубачинскую. И ещё Артём обещал, если будет сын, подарить жене колье с бриллиантами и сапфирами – тоже от кубачинских, но золотых дел мастеров.