А вот кто провёл их в квартиру к Таисии Артемьевне? Это могла сделать или сама Калерия, или её племянница – больше ни у кого не было ключей. Или уже были?.. Ведь Харчевников подозревал, что могли сделать и слепки, с помощью которых изготовить дополнительные экземпляры ключей. Ну, а после этого уже ничего не стоит проникнуть в комнату старушки и поставить скрытые камеры. Даже если баба Тая что-то и увидит, её слова сочтут старческим бредом – заговаривалась бабуля уже давно. Кому она нужна, убогая, чтобы ей «жучки» в квартиру ставить – такая техника ведь денег стоит. В таком случае Калерия и Наташа не виноваты. А если всё было иначе? Нет, невозможно больше об этом думать – можно сойти с ума. Странно, что это не произошло до сих пор…
А на Осенней как они всё засняли? Скорее всего, выбрали время, когда никого не было дома, и свободно зашли в квартиру. Лукьяновы не ставили жилище на сигнализацию, если отлучались ненадолго – тем более что подъезд был охраняемый. По крайней мере, он считался таковым. Саша с ужасом думала, что до последнего времени вполне нормально относилась и к Алику, и к его сменщику Серёже, и к Нине Васильевне, мимо которой и муха пролететь не могла.
Это инферно какое-то – никому нельзя верить, и каждый вполне может оказаться человеком или «долгопрудненских», или тех, кто прислал кассету, или ещё кого-нибудь в таком роде. Так называемая охрана подолгу тиранит порядочных людей, нудно выспрашивая, к кому они направляются и чем могут доказать свои добрые намерения, а вот «браткам» везде дорога открыта. Конечно, всегда лучше получить деньги, чем пулю в лоб. Но, в таком случае, все эти консьержки и секьюрити вообще не нужны. Только деньги им на зарплату дерут с жильцов, которые все равно у злоумышленников, как на ладони. Да и сигнализацию отключить для профессионалов ничего не стоит – Никита Молчанов Артёму об этом не раз говорил. А где он сейчас, Никитушка?..
Саша сжала виски ладонями, и по пальцам побежали мурашки. Ноги совсем заледенели, и каждая словно бы весила тонну. Хотелось, чтобы пришёл кто-нибудь, пусть даже Старосвецкий, потому что нет сил сидеть в полупустой гулкой квартире, откуда вывезена большая часть вещей. Страшно слушать шелест дождя, посвист ветра и жалобный скрип деревьев во дворе. Но Аллочке здесь не надо подолгу находиться. Пусть побудет у Насти Молчановой, которая после смерти матери и исчезновения отца переехала на улицу Молодцова в Медведково – к тётке Марины.
Почти каждую неделю Настя звонила Алле и просила её приехать; подруга с радостью соглашалась. Маленькая Ксюша так и жила в Подмосковье у родственников Никиты, а сам глава семейства, отдав вымогателям квартиру и схоронив жену, бесследно пропал. Настя понятия не имела, где находится Никита, и при любом упоминании о нём или о матери начинала рыдать в голос. Саша поняла, что девочке всё равно никто ничего не скажет, чтобы не подставлять её под удар, и прекратила расспросы.