– Выше нос, подруга, только так мы победим! Не сорвись раньше времени. Помни, что вас не двое, а трое. Спокойной ночи.
Виктор сам открыл замки, потом захлопнул дверь. Почти сразу же зашумел лифт – кабина, уже ждала его на этаже. Александра ничего не ответила, даже не шевельнулась. Она сидела за столом и тихо плакала, даже не пытаясь вытирать слёзы. И не жалела теперь эту квартиру, наоборот, хотела поскорее ехать отсюда навсегда, оставить в ставшими ненавистными стенах весь ужас последнего месяца. Может быть, там, в Кузьминках, начнётся совсем другая жизнь, не похожая на ушедшую в небытие вместе с Артёмом.
Кто знает – а вдруг всё к лучшему? Избавившись от несправедливо нажитого богатства, они с Аллой успокоятся, и это главное. Будут нехватки и лишения, но не останется ни многомиллионных долгов, ни бандитов, ни угроз убить или взять в заложники. С нуждой они как-нибудь совладают – это ещё не самое страшное. В новом доме, в незнакомом дворе об их прошлом знать не будут, и ограбить одинокую мать уже никому не придёт в голову. Пожалуй, это и есть самый лучший выход…
Саша вскочила, бросилась в холл к телефону, дрожащим пальцем набрала номер квартиры тёти Марины Молчановой. После двух длинных гудков раздался щелчок.
– Слушаю! – Надежда Семёновна Коварская говорила недовольно, даже зло. Наверное, ей надоели частые визиты внучкиной подружки, которая к тому же всё время брала с собой собаку. – Кто это?
– Это я, Александра! Алла моя у вас? Домой не уехала?
– Нет, они с Настей в комнате закрылись. Позвать её?
– Нет, не нужно. Скажите только, что я приеду на такси и заберу. Уже поздно, и дождь на улице.
– Скажу, мне что! Но такси сама могу вызвать, как обычно. Большая уже девчонка, а вы всё её на руках носите. Проводит Настасья до машины, а вы около дома встретите.
– Нет-нет, я Аллочку заберу. – Саша сильно придавила трубкой рычаги, скинула халат и пошла в спальню переодеваться.
* * *
В плацкартном вагоне было холодно и шумно, к тому же из туалета сильно воняло. От каждого из нагромождённых в проходах и на полках баулов несло семечками, косметикой, вяленой рыбой или масляной краской. Несмотря на то, что курить пассажиры выходили в тамбур, воздух сделался сизым, а лица колыхались, как в тумане. Черты попутчиков расплывались, теряли чёткие очертания и, в конце концов, пропадали совсем. На их месте возникали чьи-то новые физиономии, а прежние не появлялись уже никогда.
И под стать вагонной тоске был серый дождь за окном. Сильный ветер рвал последние листочки с озябших деревьев. Выпавший снег растаял, и теперь люди, телеги, машины, трактора безнадёжно вязли в грязи, затопившей всю округу. Нужно было добираться от Тулы до Москвы электричкой, но Таня купила невестке билет именно на этот поезд.