Профессор не чаял, как отделаться от секретарши, и откровенно выпроваживал её из кабинета. А она, счастливая и растроганная, готова была броситься благодетелю на шею и расцеловать его. И уже не удивлялась внезапно вспыхнувшей страсти красавицы Оксаны – мужчина, способный взять на себя ответственность, хорош в любом возрасте. Если бы Артём был таким! Ни за что бы не застрелился, а боролся до конца. И Сергей Николаевич, как выяснилось, не вежливый службист с глазами мороженого судака, а мягкий, добрый и очень деликатный человек, которому не всё равно, чем дышит его секретарша.
– Я так благодарна вам! Просто слов нет, как признательна!
Саша быстро собрала пустые чашки, поставила на поднос тарелочку из-под крекера, и руки её не тряслись.
– Я прямо молиться на вас готова!
– Ну, зачем же молиться? Мы ещё ничего не сделали, – ласковым и страстным голосом возразил профессор, углубляясь в чтение документов.
Сергей Николаевич отложил присланный англичанами факс, поднялся из-за стола, обнял Сашу за плечи и проводил её до приёмной.
* * *
– Я здесь Аллу постерегу, а вы поднимитесь в квартиру, – распорядилась Оксана, остановив свою «Ауди» около громадного дома на Нахимовском проспекте.
Там явно было более тысячи квартир, и тянулось строение вдоль целого квартала, выделяясь среди прочих домов не столько высотой, сколько длиной. Метель утихла, небо прояснилось, и над Москвой замерцали холодные далёкие звёзды.
Эта двадцатитрёхлетняя девчонка, студентка-заочница питерского университета, естественным образом стала главной в их крохотной компании, и Александра полностью подчинилась ей. Подчинилась и не испытывала по этому поводу никаких комплексов, несмотря на то, что Оксана всего девятью годами была старше Аллочки. Но вряд ли даже через десять лет дочка, романтичная и инфантильная, типичный «ботаник», станет столь же практичной, разумной и властной.
Никогда и ни за что не пожелала бы Саша Аллочке судьбы, выковавшей в таком нежном создании эти качества. Круглая сирота, никого родных в Москве, да ещё на руках ребёнок, рождённый вне брака. В таких обстоятельствах либо станешь твердокаменной и пробивной, выгрызешь зубами своё место под солнцем, либо подохнешь вместе с ребёнком, чего ни одна нормальная мать не допустит. Не только Аллочка, но и сама Саша выглядела рядом с Оксаной наивной глупышкой, не способной ни одного вопроса решить самостоятельно.
– У Натали свет в окнах. Она дома. Я быстренько.
Саша потрогала Аллочкин лоб. Опять поползла температура, что всегда случалось поздно вечером. Конечно, нельзя было поднимать девочку с постели, но оставлять одну в квартире казалось тем более недопустимым, и Оксана полностью с этим согласилась. Именно в первые дни после начала работы по «делу Линдеса», как назвала его Оксана, Алле нельзя оставаться одной, да ещё на первом этаже.