Саша не исключал, что от конечной станции придётся идти пешком по бездорожью, если не повезёт с попуткой и телегой. Он спал, сколько было возможно, но потом пришлось сесть, как следует, и долго слушать, как три пенсионерки перемывают кости всем своим знакомым. Электричка то тормозила у перронов, то мчалась по тёмному, совсем осеннему лесу, который казался не выспавшемуся Саше ещё более мрачным, чем был на самом деле. Грибники стали потихоньку выходить и растворяться среди кустов и стволов, подступающих к полотну железной дороги.
В девятом часу утра Минц покинул вагон, спустился с платформы и стал выяснять, как можно добраться до нужного ему поселения. Сначала пьяный мужик, ещё на платформе, категорически заявил, что такой деревни в округе вообще нет. Ему возразила торгующая семечками бабка. Она сказала, что эту деревню знает, но там, по её сведениям, никого не осталось. Поэтому, мол, идти парню туда незачем – только зря потеряет время. Но Саша отступать не привык и отправился в домик, где помещались билетные кассы. На всякий случай он переписал время прибытия вечерних поездов на Ленинград и осведомился насчёт деревни у уборщицы, которая как раз вошла с улицы.
Саша помог женщине в клетчатом полушалке поднести ведро с горячей водой, за что был вознаграждён подробным описанием дороги до этой деревни. Оказывается, там люди всё-таки жили, и среди них – свекровь этой самой уборщицы. Странно было видеть таких людей – пропахших сеном и навозом, в платках и засаленных кепках, в ватниках и старых выцветших куртках. Женщины бодро месили грязь кирзовыми или резиновыми сапогами, прыгали через лужи, подхватив подолы заштопанных юбок. Пожилые мужики пёрли напролом, увязая чуть ли не по колено; они не представляли себе, что можно существовать как-то иначе.
Жители этих мест словно сошли с экрана, где демонстрировался фильм про немецкую оккупацию или гражданскую войну. Они были или совсем беззубые, или с металлическими клыками, как вампиры. На лицах играла рябь глубоких, неестественных морщин. Слезящиеся, непонятного цвета глаза с интересом изучали Сашу, но он понимал, что старики эти почти слепые.
Узнав всё, что было можно, Минц пошёл по травянистой дороге в сторону леса. Ещё одна бабуля, набиравшая воду у колонки, долго смотрела ему вслед из-под руки. Рядом был магазин, где волновалась толпа таких же потёртых жителей. Они штурмовали машину, от которой шёл вкусный запах свежего хлеба. Минц пожалел, что не может взять себе буханку – а то разорвут в клочья. Похоже, что местным и самим хлеба не всегда хватает.