– Погоди немного! – Озирскому такое вступление явно понравилось.
Он отошёл за кусты, чтобы не видно было с дороги. Снял там плавки, крепко их отжал и бросил на ветки. Потом быстро оделся, подпоясался армейским ремнём и уселся рядом с Сашей. Андрей так спешил, что буквально впрыгнул в брюки, чем в очередной раз восхитил Минца.
– Заинтриговал ты меня – не спорю! – Озирский ударил друга по плечу. – Сейчас пообедаем. В том дворе, где я живу, даже корова имеется. Попьём молочка – мечта поэта!
– Я тут тоже кое-что привёз, – сообщил Саша. – Колбасу, например, копчёную.
– Тебе что, деньги девать некуда? – удивился Андрей. – Кто же в деревню продукты возит?
– Так ведь в гости ехал – не с пустыми же руками! – пожал плечами Саша. – Тут один священник?
– Ещё дьячок, разумеется. Кроме них, старики одни живут, но они о нас трогательно заботятся. Наша группа тут, как на даче. Никаких претензий ни у кого нет, все довольны. Итак, по поводу чего ты челом бьёшь?
Они выбрались из ивовых зарослей и по скользкой тропинке направились к чернеющим за ломаными заборами избам. Минц старался излагать лишь самую суть, убеждая Андрея, а заодно и себя самого в том, что провал агента случился не по вине последнего. Вмешался безжалостный рок, и теперь во вражеском лагере царит ликование. Бандиты потеряли бдительность, и поэтому сейчас особо уязвимы. Действительно, милицейских агентов там больше нет, всё глухо. Но ведь в распоряжении Андрея имеется масса верных осведомителей. И вдруг кто-нибудь из них имеет возможность подобраться к Тер-Микаэльянцу и его людям.
Две бабуси с любопытством, приставив по деревенской привычке, ладони к глазам, наблюдали за знакомым каскадёром из питерской съёмочной группы, работавшей здесь уже целый месяц. Вместе с гибким юношей кавказского обличья он направлялся к избе супругов Молоховых.
Из ближайшего сарая донеслось натужное мычание хозяйской коровы. Грязная курица вылетела с кудахтаньем из зарослей крапивы, поднявшейся выше крыши осевшего в землю сарая. Хитрая птица специально снесла яйцо там, чтобы не заобрали хозяева.
– А ещё говорят, что куры глупые! – рассмеялся Озирский, выгреб из кармана какие-то крошки, зёрна и бросил на землю. – Вот тебе премия – за смекалку!..
Он шёл чуть впереди, покачивая широкими плечами в камуфляже. Его тёмно-каштановые волосы, слипшиеся от воды сосульками, просыхали под пахнущим травами ветром. Не останавливаясь, Андрей закурил и откровенно позабыл о Саше, что указывало на крайнюю степень волнения.
– Слушай, я совсем дурак, или в моём плане есть доля здравого смысла? – робко нарушил молчание Минц. – Ты мне сразу скажи, так это или нет. Если откажешься, я сразу же уеду обратно, и не буду мешать…