– Не читал, Виктор Палыч, – с тихим вздохом ответил Ковалев. – И Новалиса тоже не читал. А вообще, сам принцип надо менять, понимаете? – неожиданно заявил он. – Думаете, помогают все эти ваши аминазины-трифтазины? Это же каменный век, никакого прогресса. Таблетками по мозгам, все равно что дубиной. А какой тут иной подход может быть? Да очень простой: рассматривать человека как текстовый файл, который нужно отредактировать. Исправить ошибки, ликвидировать пробелы, что-то удалить, что-то дописать. По-моему, вполне очевидно. Но так всегда и бывает: то, что под носом находится, совсем рядом – не замечают. А?
Доктор Самопалов, прищурившись, смотрел на уже сплошь затянутое тучами небо за окном. В полемику он по-прежнему вступать не собирался. Да Ковалеву и не нужна была полемика – он следовал своей причудливой дорогой, делающей неожиданные повороты в дремучем лесу болезни.
– Конечно… – после непродолжительного молчания сказал Ковалев, отрешенно глядя куда-то в сторону. – Конечно… К чему все эти… Бесполезно… – Он повернул голову к доктору, и взгляд его продолжал оставаться каким-то бесцветным. – Стоит ли стараться, если… Я об этом раньше как-то не думал, но вот… Что мы имеем, Виктор Палыч? Что у нас в наличии? А замкнутый круг мы имеем, замкнутый круг у нас в наличии, змея, кусающая собственный хвост. Уроборос этакий, да? Вот послушайте, всё очень просто. Господь Бог сотворил Вселенную. – Ковалев загнул один палец. – Затем он создал человека или Вселенная создала человека – это уже частности. – Он загнул второй палец. – У каждого человека есть свой внутренний мир, так? Свое сознание, представления, воображение. И в своем сознании человек сотворяет Господа Бога, который сотворил Вселенную, которая сотворила человека, который сотворил Господа. Дом, который построил Джек… Получается круг! Так кто же кого сотворил, а, Виктор Палыч? Да никто никого не сотворил! Ни Господа Бога нет, ни Вселенной, ни человека с его внутренним миром. А есть одна пустота. Все наше существование, вся прошлая жизнь и жизнь теперешняя – иллюзия, Виктор Палыч! Всего лишь один из ликов пустоты. Только и всего. Мы придумываем миры, и они вроде бы и воплощаются – что-то такое я уже говорил, кажется, – но и это только иллюзия. Пустота, Виктор Палыч, пустота! Пус-то-та… – Ковалев замолчал, расслабленно откинул голову на спинку кресла, и его руки безвольными плетями опустились на подлокотники. Вид у него был такой, словно он совершенно выбился из сил.
– Думаю, вам сейчас нужно пойти в палату и полежать, – сказал доктор Самопалов, внимательно глядя на пациента. – Не возражаете?