Коваржек встрепенулся, потрогал кобуру.
— Ну, что, господин майор? Пойду, настучу им по голове?
Он явно стремился реабилитировать себя за промашку с Дасалем.
— Не спешите, постсержант, — сдержал его рвение Тумберг. — Попробуем найти другой вариант.
— Желательно бескровный, — нервно сказал Троллор.
— Еще и ка-ак желательно! — размашисто кивнул Дасаль. — Мне с ними жить!
— А я бы не церемонился, — заявил Хорригор. — Сесть им на головы и немного придавить, чтоб не трепыхались.
— Мне трудновато будет все точно рассчитать, — возразил Спиноза. — Как бы не перестараться.
— А что у нас со спецсредствами, Бенедикт? — поинтересовался Дарий. — Не заплесневели?
— Точно! — дернулся Тангейзер. — Светошумовые гранаты! Может, они и Охотницу разбудят… то есть госпожу Тронколен.
— Там осколки будут, — поморщился Дарий. — Что-нибудь полегче.
— Усыпляющий газ, — предложил Спиноза. — Возможные побочные эффекты: тошнота, рвота, головная боль.
— Пусть хоть немного пострадают, — кровожадно сказал Коваржек. — Будут знать, как забирать имущество… — Он посмотрел на Троллора и смутился. — Ну, не имущество, а… э-э… физическое лицо.
— Это моя сестра, — процедил Хорригор таким тоном, какой, наверное, был бы у айсберга, умей тот говорить.
— Ну да, я же говорю: физическое лицо, — пробормотал Коваржек.
— Принимаю решение: усыпляющий газ, — Дарий пристукнул ладонью по сломанному подлокотнику кресла. — Давай, Бенедикт, вперед.
— Слушаюсь, Дар.
Бронеход поднялся в воздух и полетел над горами. Миновал скалу с удивительной надписью (удивительной не по смыслу, а по вероятности появления ее здесь) и направился к ложбине, где подремывали жрецы Небесной Охотницы.
Как оказалось, подремывали не все. Танк еще не успел снизиться над ложбиной, а один из сидевших на камне жрецов уже вскочил и, что-то заорав, бросился к дротикам. Вслед за ним переполошились и другие, и почти немедленно все восемь экземпляров этого примитивного метательного оружия полетели в высокотехнологичную интеллектуальную (без «квази»!) оперативную боевую машину.
Супертанк мгновенно, без участия экипажа, принял оптимальное, в данном случае, решение. А именно: ослабил уровень защиты, позволив дротикам пробить силовое поле. На это и ушел весь их импульс. Спиноза тут же восстановил защиту, чтобы дротики не смогли упасть и ненароком нанести увечья пославшим их жрецам. Они остались висеть под днищем бронехода, и это невероятное для жрецов зрелище, противоречащее их картине мира, превратило служителей Небесной Охотницы в истуканов. Впрочем, стояли они недолго — в боку танка открылся лючок, оттуда выскочил жесткий шланг и изверг плотную белую струю. Она проскочила сквозь устроенную Спинозой брешь в силовом поле и превратилась в облако, опустившееся на жрецов. Можно было различить, как у священнослужителей подогнулись ноги, — и вся восьмерка живописно разлеглась на камнях, покрытых останками листвы. Падение было не резким, а достаточно плавным, и никакого вреда усыпленным не принесло. Затем Спиноза включил режим ветродуя, и остатки газа унесло вдаль.