— Это она увидела на воротнике у тети вошь и подняла весь этот скандал. Я хотела ей объяснить, что мы уже больше недели в дороге, но она закричала, что никого не надо слушать, у всех у них своя песня. Изгадились и обовшивели там у себя, теперь к нам лезут. Каждые сутки, поезд за поездом, прибывает эта шваль.
Мы приехали в местечко со смешным названием Пука. Здесь жили дядя Антти с семьей и еще наши родственники из Виркина, все они работали батраками. Хозяин жил в лесу и был «лесным братом», а хозяйка только что родила сына. Обо всем этом нам дядя Антти говорил по дороге с вокзала на хутор, а последний раз, когда за ним пришли, он оказался дома, но ему удалось убежать через окно в ржаное поле, которое было под окном. Дядя Антти говорил, что хозяева хуторов так обложены налогами, что от урожая им не хватает не только на содержание скота, но и на зиму для себя, и поэтому они платят за работу очень мало, да и за эту плату полно желающих, но они не хотят брать русских, и для нас найдется работа.
На следующий день взрослые ушли в поле, меня хозяйка считала еще слишком молодой, чтобы работать на тяжелой работе рядом со взрослыми и послала собирать красную смородину с кустов. Скоро она тоже пришла. Положив корзину с ребенком рядом с собой, она заговорила со мной по-эстонски. Вначале я не понимала, но она стала показывать руками и медленно выговаривать слова, и я начала немного понимать. Она спросила о моих родителях. Я не боялась ее и сказала — арестованы. А она говорила что-то о границе, будто можно бежать.
— А вы знаете кого-нибудь, кто перешел границу, что-нибудь известно о них?
Она не поняла и продолжала:
— На лодке можно переплыть залив в одну ночь и попасть в Швецию. Многие так уплыли.
Я начала думать, как это мы, десять человек, на лодке, а вдруг буря? А может быть, моя мама все же жива, тогда что с ней будет, когда она выйдет из тюрьмы?
А хозяйка продолжала:
— Говорят, американцы приплывут на пароходах освободить нас.
Я спросила у нее:
— Вы думаете, снова будет война?
Ребенок заплакал, она взяла его на руки, села на скамеечку, дала ему грудь и начала собирать ягоды одной рукой.
Хозяйка поднялась, уложила заснувшего ребенка обратно в корзину, переставила свою скамейку, я посмотрела на ее крупное, порозовевшее на солнце лицо: вверх по шее быстро бежал маленький коричневый муравей. На ее щеке он заковылял по белым блестящим волосинкам, как по стерне, добрался до виска и скрылся в густых зарослях волос. Я опять спросила:
— А что-нибудь известно о тех, кто море переплыл на лодках?