Вокруг Сашки-аккордеониста собрались городские ребята, он положил свой аккордеон в футляр и ушел с танцплощадки. Володя спросил:
— Можно вас проводить?
Я кивнула.
Ночь была теплая, темная, чуть позвякивали Володины медали.
— Хотите встретиться в следующее воскресенье?
— Где?
— Где хотите, — мы приостановились. — Давайте здесь, в парке. Вон там, у того дерева, — он махнул в сторону громадного стоявшего на крутом берегу над озером клена.
Я оглянулась: черные ветви дерева вырисовывались на фоне темно-синего в звездах неба. Меня передернуло:
— Вам холодно?
— Нет, просто так…
— Можете прийти днем, в три?
Я кивнула.
Мы вышли из парка. Подковы на Володиных сапогах зазвякали о булыжники мостовой.
— А за что вам столько медалей дали?
— Вы знаете, в последний год войны всем давали. Те, кто воевал с самого начала, почти все погибли, кому-то надо было дать… — Он засмеялся, наверное, неудобно стало, и он сказал, что был ранен и контужен. А потом опять как-то странно добавил, будто оправдываясь: — Почти все артиллеристы были контужены. Но вы знаете, я просто так надел медали, вернее, надо было, когда в увольнение идешь, а так можно только нашивки носить.
— А страшно было, когда много пушек сразу стреляло?
— Я бы вам рассказал, как там бывало, но не стоит, вам так мало лет…
— Я почти всю войну под Ленинградом была.
— Ну, тогда тем более не стоит об этом. Вы что из Ленинграда?
— Нет, я жила километрах в двадцати пяти-тридцати от фронта.
— А вы бы домой не хотели вернуться?
Я почувствовала, что краснею, помолчав, я спросила у него:
— А вы очень домой хотите?
— Конечно, кто домой не хочет?
— А вам что, здесь не нравится? — опять спросила я.
— Я же в армии, — ответил он, — да к тому же мне и не нравится, хотя здесь красивей и как бы культурнее, но мне в Брянск, домой хочется.
Мы подошли к каштану, который рос около нашего общежития.
Я показала на дерево и сказала: «У нас под Ленинградом каштанов нет». Он что-то хотел сказать, но из-за угла школы появились наши.
С ними было тоже двое военных. Один тут же попрощался:
— Ну пока, я пошел.
Второй подошел к Володе, протянул ему руку:
— Мы с вами где-то встречались, — проговорил он, чуть припрыгивая на полусогнутых.
Ко мне подошла Нинка, положила руку себе на живот:
— Надоели они своими дурацкими шуточками, — она повернулась и направилась в сторону дома.
Солдат, протянув руки к ней, пропел:
— Не уходи, тебя я умоляю…
Нинка остановилась у двери и крикнула:
— Шуточки ваши бородатые. Во! — она провела рукой от подбородка до живота.
Я сказала Володе, что тоже хочу домой. Он напомнил: