Лошадь остановилась во дворе школы, мы начали выкарабкиваться из саней. Стало холоднее. На краю неба, как раскаленное лезвие, загорелся закат. От лошади поднимался белый пар. Я погладила ее по морде, она встряхнулась и зашевелила ушами. Дядя Антти крикнул с крыльца:
— Подбрось ей сена!
Бабушка разогрела ужин, мы ели, глядя в тарелки. Дядя Антти как всегда закончил первым, отодвинул тарелку, зажег папиросу, с силой выпустил синюю струю дыма вверх и проговорил:
— Я уверен, что в Карелии будет лучше. Нам вербовщики говорили, что там, на лесоразработках, хорошо платят. Говорят, что и отсюда всех наших подчистят, там республика Карело-финская существует, не хватает финнов. Вроде бы прямой смысл нас всех туда направить, — рассудил дядя Антти.
— Слава Богу, отец умер, ему уж не придется мучиться на пересыльных пунктах и дорогах, — проговорила бабушка, вставая, чтобы убрать посуду со стола.
* * *
Как только учителя перестают искать в журнале, кого бы вызвать к доске отвечать урок, и проходит напряжение, перед глазами всплывает Володино лицо. Он улыбается, ему кажется, что мы должны пожениться. А я не знаю, что мы будем делать, когда поженимся. Я ни за что в этот город Брянск не поеду, я не могу ему показать свой паспорт. Очень много надо будет ему объяснить, и все равно ему всего не понять, на всю жизнь останемся чужими, придется, если, к примеру, поехать в его Брянск, как-то все объяснить его отцу — он партийный, русский, ни от чего, наверное, не пострадал… Можно, конечно, отправиться к той начальнице паспортного стола и получить нормальный паспорт, все скрыть и никогда уже в жизни никому ни о чем не рассказывать. Но если я поеду с Володей к моим тетям? Они же говорят по-фински… Правда, они могли бы и не говорить при нем, но вот бабушка, по ней сразу все понятно. Она почти не говорит по-русски… Получится, будто я стесняюсь самых близких мне людей. Может быть, Лелькин муж Семен прав, что я Володю не очень-то люблю. Интересно, почему он так думает? Выходит, у меня такая первая любовь. Шура тоже говорила, что не выходят замуж за первого же парня. Но это просто так считается…
Что же он мне тогда там на лавочке под акациями говорил про эстонцев? Будто их от немцев освободили и что они все предатели. Но кто из эстонцев просил их освобождать? Такое количество в Сибирь при раскулачивании сослали, а сколько арестовано! Может, он ничего не знает? Наверное, ему на партсобрании про это говорят. Выходит, что хотя он побывал во многих освобожденных странах, ничего сам не увидел. Ведь все знают, что в Прибалтике жили при немцах лучше, чем сейчас. Если я выйду замуж за Володю, мне, наверное, и от своих детей придется скрывать, куда делись их бабушка и дедушка. Получилось бы для тех, кто это все сотворил, прекрасно — и концы в воду. Мне лучше вообще кончить с Володей и никогда больше не знакомиться с такими…