Scc joudut joukon autuaitten kans, ystavien ja omaisten [18] …
Все подхватили песню. Мужчины начали лопатами сбрасывать землю. Мать Антюн Анни упала в обморок.
Когда овощи в поле были выкопаны, во всех домах стали рыть ямы, в подвалах не хватало места, ни у кого никогда не было столько овощей. А когда кончили работы с зарыванием, начали шинковать и солить капусту. Вся деревня пропахла кислой капустой. Шинкованием занимались, как всегда, женщины. Мужчины же, пока не было больших морозов, начали ходить в лес, заготовлять на зиму дрова.
Было утро, моросило, в доме было почти темно. Я сидела на широком подоконнике и разрезала кочаны капусты. Тетя Лиза шинковала капусту в бочку. Мимо окна, волоча за собой тачку, прошел Шурка, зять тети Мари. Он махнул нам рукой. Тетя Лиза пробубнила:
— В такую погоду в лес потащился.
Скоро мы услышали взрыв, но взрывы раздавались часто, мальчишки постоянно находили что-нибудь и грохали. Они то бросали гранаты в речку и глушили рыбу, то кололи динамитом большие камни. Но было рано, и шел дождь. Прибежали тетя Мари и ее дочь Хелми с перепуганными лицами, обе они говорили, что это в лесу, в том месте, куда ушел Шурка. Дядя Антти побежал с ними в лес. Немного позади них бежал дядя Юнни, муж тети Мари. Шурка был русский и очень смешно говорил по-фински, иногда его даже трудно было понять.
Прошло много времени, они все не возвращались. Мы несколько раз выходили на берег Хуан-канавы посмотреть, не идут ли? Наконец мы увидели, что дядя Антти ведет Хельми под руку, а тетя Мари и дядя Юнни идут за ними. Они прошли мимо нашего дома, низко согнувшись и тяжело передвигая ноги.
Шурку тоже похоронили в деревне, как и Анни с Хеленой, но на его могиле не пели и ничего не говорили. Только моя младшая бабушка прочитала молитву.
* * *
Замерзла земля, и выпал первый снег, в нашу деревню приехали румыны на громадных лошадях, у которых были выстрижены гривы, а сзади у них смешно торчали коротенькие пучки хвостов. Впряжены они были по две и даже по четыре в громадные телеги. Когда эти лошади бежали, казалось, будто где-то рядом цепями молотят рожь. Поздно вечером приехали еще обозы, но теперь в телеги были впряжены не обычные лошади. У этих были длинные уши и странно длинные морды. Они были больше похожи на ослов, которых я давно видела в ленинградском зоопарке. Они были намного больше той дедушкиной лошади, которую мы съели.
Эти лошади начали так орать ночью, что наша корова в хлеву не ложилась спать, а дядя Антти сказал, что там, откуда их пригнали к нам, не бывает так холодно, они же стоят в открытом дворе, закричишь тут.