Поспела молодая картошка. По субботам я набирала корзинку щавеля, выкапывала килограммов семь-восемь картошки и в воскресенье рано утром с Лидой и Матин Ольгой мы отправлялись на базар. Мы шли босиком по заросшим травой железнодорожным путям. До Вырицы из нашей деревни было километров десять. Нам понравилось ходить на базар. Там было много разного народу. В маленьких лавочках продавали всякие старые вещи, а один старик торговал деревянными лошадками. Он их делал сам. Красил он их в темно-зеленый цвет. Наверное, у него была только такая краска. Я хотела купить у него лошадку для Жени, но мы вообще, кроме еды, никогда ничего не покупали.
Однажды на базаре ко мне подошел высокий человек в черном длинном пальто, у него с плеча на плечо бегала белка. Он купил у меня всю картошку и два пучка зеленого лука. Я освободилась раньше всех и пошла ходить по базару. Я опять оказалась возле старика с лошадками. Он улыбнулся, будто мы были давно знакомы. Я взяла в руку лошадку, она была с черными блестящими глазками, с длинным хвостом из настоящего конского волоса, с гривой и с маленькой челочкой на лбу, а старик улыбался и говорил:
— Купи, уступлю подешевле.
Жене никто никогда не покупал никаких игрушек. Я вынула из-за пазухи узелочек с денежками и отсчитала старику, но тут же подумала: меня будут дома ругать, а Лида и Оля по дороге домой давали мне всякие советы, они предлагали сказать, что я потеряла деньги или что у меня их украли, но я решила не врать, я молюсь за маму, а Бог за вранье накажет еще больше.
Дома я отвела Женю в маленькую комнату, никого не было, там я отдала ему лошадку, он запрыгал, захлопал в ладоши и побежал показывать ее всем. Мне никто ничего не сказал, а старая бабушка смастерила для лошадки хомутик, седелко и даже сделала из коробочки из-под немецких сигарет тележку, а из пуговиц она приделала колесики, и Женя вечером лег спать с лошадкой.
В середине лета дедушка стал ездить на лошади на базары.
В субботу он ехал в Вырицу, покупал там несколько буханок немецкого хлеба, тетя Айно и тетя Лиза делали маленькие бутерброды, которые дедушка в воскресенье вез на другой базар, в Гатчину, иногда он брал с собой Ройне, но Ройне очень не любил ездить по базарам. Дедушка привозил с базара много денег, он вываливал их на обеденный стол и звал нас считать. Я с Арво считала пятерки и десятки, а Ройне все крупные деньги. Однажды к нашему столу подошел дядя Антти, он постоял около нас, заулыбался и сказал дедушке: