Вечером, когда мы уже собрались ложиться спать, пришли русские военнопленные. Они принесли мешок яблок. Они были веселые и говорили о том, что скоро все поедем домой.
В понедельник, возвращаясь от Лиды, я увидела, что наши столпились на улице. Подойдя ближе, я услышала русскую речь. Протиснувшись в середину толпы, я увидела военного в темно-синей форме. Он говорил о том, что теперь все могут поехать домой. Когда он ушел, мой дедушка проворчал:
— Вот увидите, никого они домой не пустят. В Сибирь — вот куда они нас всех загонят, давно не голодали, нашли, кого слушать.
Все засмеялись, а дядя Антти сказал:
— Ты что, папа, с ума сошел, ты что, не слышал, что он говорит — домой повезут!
Тут же начали составлять списки семей, кто поедет, но никто не хотел записаться первым. Потом еще несколько раз приезжали военные и каждый раз говорили про то, что они нас домой повезут. А дедушка отговаривал ехать, но бабушка все повторяла, а вдруг Ольга и Юхо живы, вернутся, не найдут своих детей, но дедушка кричал:
— Увидите, в живых никого нет — детей губить везете.
Когда тети и дядя Антти твердо решили ехать, он стал уговаривать бабушку остаться. Дедушка работал ночным сторожем на стройке, нам строили новые дома, он плакал, говорил, что у него постоянно невыносимо болят руки и ноги после тех торфяных работ, куда его заслали после раскулачивания. Дедушка еле ходил, суставы его рук и ног были скрючены ревматизмом. Он всем говорил:
— Вы что, совсем все забыли? Вспомните, как загоняли в колхоз, сколько человек посадили из наших деревень, за что сажали?
Когда он не сумел уговорить не ехать, он велел начать сушить сухари, но дядя Антти смеялся над ним и говорил, что Россия продавала всегда хлеб всей Европе, уже чего-чего, а хлеб там есть. Но дедушка не хотел его слушать и кричал:
— Когда это было! Это что, тебе эти твои местные собутыльники наговорили? Ты посмотри, как с границ-то бегут умные люди.
— Это ж финские финны.
Сухари мы начали сушить, купили много пакетов галет и стали ездить по хуторам, где покупали все, что только хозяева продавали: муку, зерно, крупу и даже кур. Финское правительство дало нам деньги за наших коров, которых мы оставили дома. Каждая семья купила по корове. Дедушка велел набрать в карьерах около нового завода бумаги, там ее, чуть бракованной, были целые горы. Все из наших бараков набирали и говорили, что понадобится оклеить стены, ведь не жили в домах два года, придется отремонтировать. Но набирали и тетради, и блокноты, и даже бумажные носовые платочки — такой бумаги никто там никогда и не видел.