— Так ведь нами никто не интересуется, Босс! О нас и не подозревают! Они интересуются только необычайным научным феноменом, оздоровлением и омоложением клеток организма у древнего старика. Который «по всем правилам» должен был умереть с минуты на минуту, а вместо этого поправился и его организм с каждым днём становится всё здоровее! Старые, больные клетки в его организме заменяются новыми, молодыми, причём с фантастической скоростью. Это уже установили в Академии. Сейчас он, по распоряжению товарищей из ФСБ, в особой палате под круглосуточным видеонаблюдением, контакты с другими пациентами исключены. Что будем делать, Босс?
— Что делать, что делать… Будто и так непонятно, вытаскивать будем! Когда его собираются переводить в этот … центр?
— Возможно уже сегодня. Сейчас этот вопрос решается.
— Центр конечно, ФСБэшный?
— Ну конечно, Босс, какой же ещё?
— Говоришь, они в деле со вчерашнего дня? М — да. Ну и хрен с ними, пусть землю роют. А генерал значит, друг профессора?
— В одном дворе росли, в блокаду вместе «зажигалки» на крышах тушили, да и повзрослев не теряли друг друга из виду, поддерживали связь. В последние годы виделись редко, здоровье не позволяло, но перезваниваются постоянно. Кстати, сейчас профессор собирается звонить тебе, думаю именно по поводу генерала.
И действительно, телефон зазвонил. Я ответил: — Здравствуйте Владимир Семёнович, рад вас слышать.
— Здравствуйте Александр, — ответил он, — простите, если отвлекаю вас от дел, но…
— Профессор, — перебил я, — Вы не отвлекаете. Я так понимаю, у вас возник вопрос и вы хотите встретиться?
— Да, знаете ли, вопрос появился и очень серьёзный, по поводу одного моего друга.
— Сейчас буду. Только давайте я зайду к вам как положено, с улицы, чтобы ваша домработница не удивлялась, если случайно услышит, что вы с кем — то разговариваете в своём кабинете. Так что, предупредите её, что через несколько минут ждёте гостя.
— Да, давайте так и сделаем. Жду вас.
Я положил телефон и направился в ванную, на утренние процедуры. Размазывая по лицу крем для бритья, поинтересовался у Спеца, не может ли он сделать, чтобы мне не приходилось бриться? То есть, прекратить нахрен рост бороды? Спец ответил, что легко, и чтобы я убрал с лица эту гадость, которой весь вымазался. Я стёр крем, предупредив, чтобы усы не трогал, разве что подравнял бы, и с интересом уставился в зеркало.
По щекам и подбородку будто бы провели чем — то мягким, и щетина исчезла напрочь.
— Так нормально, Босс? Фиксируем? — спросил Спец.
Я поглалил рукой щёки и подбородок. Отлично. Гладкие как у младенца, как будто я очень тщательно побрился, причём новой кассетой.