– Адриана, вы его спалите!
Я испуганно посмотрела на руку, держащую факел слишком близко к свитку.
– О Боже! – Я второпях отодвинула источник света и внимательно посмотрела на пергамент, боясь, что как-то смогла навредить ему.
Но увиденное мною вызвало такие чувства, какие нельзя было сравнить ни с одними из тех, которые мне довелось испытывать. Я увидела, как линии и завитки преобразовались в символы, судя по всему, язык древних египтян. Чарльз стоял рядом со мной и тоже это видел, иначе я бы подумала, что от тусклого света факела мои глаза уже видят невесть что и воображение рисует того, чего не было на старинной бумаге.
– Как вы это сделали? – Посмотрел на меня принц таким ошеломлённым взглядом, будто я была какой-то ведьмой. Я поняла этот взгляд и постаралась его убедить в неправильности сделанных им выводов:
– Нет, ваше высочество, я ничего не делала, клянусь, – я сама на мгновение засомневалась в своих словах, так как эти иероглифы появились как будто бы по велению моего сердца. – Я лишь держала факел над свитком и всё. – И тут мы оба посмотрели на этот объект. – Может, это огонь так воздействует на свиток?
– Я читал о том, что в античности люди часто использовали невидимые чернила, но не думал, что столкнусь с подобным явлением. Так что всё может быть. Ведь существование этого свитка чудо само по себе… – Поверил мне Чарльз.
– Тогда, возможно, если мы вновь поднесём факел к пергаменту, то сможем прочесть то, что на нём написано? Хотя бы узнаем символы.
Принц согласно кивнул и продолжил мою мысль:
– А ещё лучше записать все символы на отдельном листе, чтобы потом вновь не возвращаться к свитку. – Молодой мужчина вновь покинул меня и ушёл за бумагой, чернилами и пером. Я же не смела без своего спутника и пошевельнуться, хоть мне было ужасно интересно узнать, что же ещё за символы таит в себе этот свиток.
Через несколько минут Чарльз пришёл со всем необходимым. Я взглянула на него, не решаясь попросить инструменты для письма, но он сам мне их предложил:
– Это ведь благодаря вам мы совершили это маленькое открытие. – Он улыбнулся мне, разместил на столе листок, макнул перо в чернила и отдал мне его, забрав у меня факел, который аккуратно поднёс к старому документу. Перед нами вновь всплыли иероглифы, как будто бы камни, кинутые на дно реки, только что обратно выплыли на поверхность.
Но теперь он подносил факел к каждому углу свитка, отчего тот стал проявлять новые признаки письма. У нас двоих перехватило дыхание, но мы, словно одурманенные неким пьянящим напитком, продолжали своё дело. Я медленно, но уверенно наносила на чистую бумагу все символы, которые были мне незнакомы, стараясь не пропустить ни единую точку, ни единую линию и завиток. Приблизительно через час у принца устала рука и он взял факел в другую руку, но в этом не было необходимости. Я закончила писать.