Небо остается синим (Сенэш) - страница 72

Шумит, волнуется веселая, говорливая толпа.

Кто-то сказал им вслед:

— Как они молоды!

Начиналась демонстрация.

Жители Скалистого дома

(Марта)

Эта история так свежа в моей памяти, что порою, когда я возвращаюсь домой с работы, мне кажется: я еще живу в «скалистом» доме. Вот сейчас я войду во двор и увижу кривую ель, единственное украшение «скалистого» двора. Задумавшись, я слышу голоса хозяев — чаще всего Марты.

Может быть, еще не пришло время браться за перо? Что увидишь в мутной воде? Лишь когда муть оседает, на дне четко вырисовывается каждый камешек. И все же я не могу ждать. Так не может ждать весенний горный снег: он устремляется вниз бурными потоками, увлекая все, что попадается на пути.

Когда я впервые разыскивал Скалистых (так их прозвали в селе, хотя фамилия их была Варга), я прошел довольно далеко мимо их дома, пока заметил свою ошибку. А когда заметил, удивился: неужели мои будущие хозяева свили свое гнездо в таком невзрачном доме?

Впрочем, от этого старого дома, прилепившегося к подножию большой скалы, веяло своеобразной романтикой. Он стоял в стороне от дороги, словно стыдился чего-то. В его больших окнах отражались стройные ели ближнего леса. Забора не было, и дом казался каким-то большим зверем, выбежавшим из леса.

Хозяева встретили меня так, словно к ним зашел старый сосед, хотя видели меня впервые. Марта вытерла руку о расшитый красными цветами рушник и протянула мне. Петро, ее муж, занятый какой-то работой, вообще не обратил на меня внимания. Я завел разговор о плате за комнату. Не знаю почему, но разговор получился сухой и короткий. Возможно, это наложило отпечаток и на все наши дальнейшие отношения.

Как я попал к Скалистым?

Лет двадцать тому назад, в связи с подпольной работой, мне пришлось побывать в этом селении. Провел я тогда здесь час или два, не больше, но село запомнилось мне. Картофель тут и тот плохо родился. На улице меня провожали болезненно-боязливые взгляды рахитичных ребятишек. Помню, в одном доме старуха вручила мне кусок кукурузного хлеба, чтобы я передал его ее сыну, томившемуся в городской тюрьме. А на обратном пути я встретил на улице пьяную женщину. Мне сказали, что здесь это — обычное явление…

На этот раз меня пригласил сюда мой друг. Приглашение пришлось как нельзя кстати: работа моя над романом застопорилась, первые главы были основательно раскритикованы. Мне хотелось побыть одному, сосредоточиться, подумать. Но друга своего я не застал. Он уехал куда-то. Впрочем, меня это не очень огорчило: буду бродить один, просто так, без цели, куда поведут ноги.