Когда Гарри наконец приехал, уже было пусто, не осталось ни одной лошади. Все долгое путешествие из Нью-Йорка он проделал зря.
Стоял лишь один автомобиль – потрепанный грузовик, больше подходивший для перевозки крупного рогатого скота, чем лошадей. Неопрятный человек, одетый в куртку и хлопчатобумажные рабочие штаны, как раз закрывал кузов.
Не желая сдаваться после долгой поездки, Гарри выглянул из окна машины и подозвал его.
– Ничего не осталось, кроме мяса, – ответил мужчина, словно не желая разговаривать.
Гарри вышел из машины, подошел к нему и заглянул в кузов грузовика сквозь щели между досками. День выдался холодным, и дыхание лошадей поднималось в воздух паром. Любой, кому приходилось видеть лошадей, приговоренных к бойне, может поклясться, что животные будто чувствуют, что им пришел конец. Иногда они выражают свой страх, громыхая копытами по деревянному полу кузова, стуча в стены железными подковами. Иногда они просто выглядят испуганными, будто знают, куда направляются.
Гарри стало дурно. Он никогда не мог думать о лошади просто как о шкуре, мясе или материале для клея. У него дома, в Голландии, лошадей, которые уже не могли работать, оставляли доживать свой век на пастбище. Его отец говорил, что лошадь, которая потрудилась на благо человека, заслуживает окончить свои дни спокойно.
Неужели эти кони больше ни на что не годны? Гарри заглянул в кузов. В грузовике для перевозки лошадей животные путешествуют в специальных стойлах, их копыта обмотаны ватином, а рядом положено свежее сено. В этом грузовике ничего подобного не было. Больше дюжины лошадей загнали в кузов, втиснули меж досок, которые не могли защитить их ни от ветра снаружи, ни друг от друга. Гарри буквально чувствовал исходящий от них страх, стук копыт по металлическому полу был оглушительным, а глаза сверкали в полутемном кузове.
Но одна из лошадей стояла спокойно, прижатая к борту, будто не обращая внимания на творящийся вокруг хаос. Гарри видел ее большие карие глаза сквозь щели между досками, а когда он просунул в кузов руку, лошадь ткнулась в нее носом. В ее глазах светился вопрос.
– А что насчет этой? – спросил Гарри.
Мужчина уже собирался уезжать.
– Вам она не нужна. Подковы не хватает, а на груди ей все натерло упряжью.
– Я просто посмотрю, – сказал Гарри.
Обычно за старую лошадь редко давали больше шестидесяти долларов. Готов ли был Гарри заплатить больше?
Он поколебался, а затем кивнул. Лошадь все еще смотрела на него.
С явной неохотой мужчина вывел ее из грузовика. Спускаясь по трапу, лошадь едва не упала, но выровнялась.