Кроме того, каждый день прошедшего месяца она жила в страхе оттого, что имперцы могли прийти и обвинить её и Дариуса в убийстве своих людей. Каждый день она ждала, что их тела отыщут. Но за ними так и не пришли. Возможно, трупы были так глубоко погребены под обвалом, что их не найдут никогда. И страх Лоти постепенно растворялся, и она начал верить в то, что бояться нечего, и что даже они с Дариусом смогут снова быт вместе – если, конечно, он примет её назад. Возможно, было уже слишком поздно.
Лоти остановилась на минуту, делая перерыв, чтобы вытереть пот со лба, и она засмотрелась на всех девушек, трудящихся в поле рядом с ней. Больше всего она была рада видеть там же и своего брата, Лока. Надзиратели решили добавить унизить его за его неполноценность, и отправили работать на поля, вместе с девушками. Сердцем Лоти всегда была с ним. Его всю жизнь презирали из-за его инвалидности – одна его нога была короче другой, а одна его рука была не до конца развитой. Даже в собственной семье с ним обращались, как с изгоем – у них в доме все были воинами, и отец с матерью пытались вовсе не замечать его существования.
Но Лоти всегда любила Лока всей душой. Она была уверена, что безграничная любовь, полученная от неё, компенсирует ему недостаток любви всех остальных. Лоти производила впечатление сильной и грубоватой девушки, и снаружи она такой и была. Но внутри у неё билось золотое сердце. На самом деле, Лока она любила больше, чем всех других своих братьев и прочих членов семьи. Все они, казалось, не замечали того, что ей было очевидно: доброе сердце Лока, его широкая лучезарная улыбка, и та радость, которую он умел излучать, как никто другой, даже не смотря на свою нелёгкую судьбу. Лоти стремилась стать на него похожей: также всему радоваться, быть доброжелательной, уметь сочувствовать и быстро прощать. Для него она была готова на всё, обожала находиться в его компании, и потому не возражала, чтобы быть с ним в одном рабочем списке.
«Лучше бы тебе взяться за работу, сестрёнка», – сказал Лок, оборачиваясь к ней с улыбкой. «А то ещё заметят».
Своей здоровой рукой он поднял свои грабли и начал скрести землю. Единственная нормальная рука была очень сильной, рукой воина, такой же, как у его братьев, и компенсируя слабость второй, но всё же, из-за недостатка равновесия, ему было тяжело. Он работал вдвое медленней девушек, и ему был сложно делать ровные борозды, а каждое движение требовало больших усилий. Но он никогда не жаловался и брался за работу с улыбкой.
«А вот тебе следует передохнуть», сказала ему сестра, отдышавшись. «Они специально дали тебе трудное задание. Они жестоки».