«Твой поступок, – сказал он, – это проявление чести. Храбрости. Даже мужчины бояться идти на такое. Тебе нечего стыдиться. Гордись. Ты спасла жизнь своему брату. Ты спасла жизни всем нам. Возможно, мы все погибнем, но благодаря тебе мы отомщены и в наших жизнях есть место чести».
Лоти смотрела ему в ответ, утирая слёзы, и было видно, что он её утешил, но на лицо её по-прежнему светилось беспокойством.
«Я не знаю, почему пришла к тебе первому», – сказала она. «Мне показалось… Что ты поймёшь. Один ты из всех».
Дариус сжал её руки.
«Я понимаю», – сказал он. «Лучше, чем можно представить».
«Теперь я должна рассказать им», – сказала она. «Я должна рассказать всем старейшинам».
Дариус взял её руку, и взгляд его был очень серьёзен.
«Клянусь солнцем и звёздами, луной и землёй под нею. Никто не причинит тебе вреда, пока я жив».
Она заглянула Дариусу в глаза и ощутила прилив любви к нему. Такой любви, над которой не властно время. Она обняла его, нагнулась и прошептала ему в ухо слова, которые он так жаждал услышать:
«Я люблю тебя».
Торгрин в компании своих братьев по Легиону медленно и осторожно, щурясь в темноте, пробирался по стране мёртвых. С ним происходило что-то непонятное. Он будто потерял чувство времени, и ему казалось, что он провёл под землёй уже не одну неделю, а, возможно, и целый месяц, увлечённый в странный водоворот времени и пространства, обречённый бродить по бесконечным туннелям чертогов смерти. Тор понимал, что невозможно идти столько дней подряд, но усталость во всём теле и готовые сомкнуться веки говорили о другом. Неужели они здесь и правда уже так долго?
Тор заморгал, пытаясь разглядеть хоть что-то сквозь красноватый пар, который в этих пещерах имел свойство то сгущаться, то снова рассеиваться, и увидел, что его товарищи выглядят такими же сбитыми с толку. Было похоже, что именно сейчас они наконец-то выбираются из тумана и возвращаются в настоящее. Тор вспомнил слова паромщика: в этих краях несколько шагов могут длиться месяцы.
«Что с нами случилось?» – Элден озвучил вопрос, который занимал их всех.
«Мы всё это время шли?» – спросил О’Коннор.
«Но всё равно кажется, будто мы только что вошли в туннель», – сказал Рис.
Тор осматривал окрестности и думал ровно то же самое. Он был начеку, и стоило холодному сквозняку коснуться его кожи, как он тут же схватился за рукоять меча. Исполинскую пещеру наполняли зловещие звуки, эхом прилетавшие из непроглядной черноты. Единственным освещением служили огни на полу под стенами пещеры, разбросанные примирено через каждые двадцать футов. Тот тут, то там из-под земли вырывались гейзеры огненной лавы, некоторые из них сыпали искрами, а другие – слегка пузырились. Это место более всех других, где Тор бывал за свою жизнь, погружало в мрачную тоску и мысли о смерти. Он ощущал, что находится в другом измерении, там, где живому человеку не следует находиться. Тор начал сомневаться: не совершили ли они огромную ошибку, войдя сюда?