Хусик отодвинул стул и сел за стол. Он смотрел на лежащую перед ним гору вещей, и наконец взгляд остановился на куске свинины. Взяв его, он развернул ткань и ножом для кожи стал нарезать тонкие, как папиросная бумага, кусочки.
– Хусик, людей выгоняют из домов. Армян. Нам нужно уходить. Если нам удастся добраться до Батуми, мы сможем остановиться у родственников Гохар. Там мы будем в безопасности.
Мужчина медленно жевал, глядя на жену. У него было то же выражение лица, какое напугало ее сегодня в спальне, а еще когда-то в стойле и в лесу.
– Послушай меня, у нас нет времени! Мне сказал… один солдат, что они будут выводить армян из деревни. Нам нужно уходить, Хусик, сейчас!
– Это был случайно не тот солдат, с которым ты блудила в разрушенной церкви? – Доски пола заскрипели, когда он откинулся на спинку стула. – Ты действительно думала, что я не знаю? О тебе и турке? Я все о тебе знаю, Ануш! – Он подцепил кусочек мяса ножом и протянул ей. – Нет? Не хочешь? А ведь вкусно! Сядь, ты что-то побледнела.
Ануш схватилась за спинку стоявшего поблизости стула.
– Я был там практически каждый раз, когда ты его имела. Я помню, какие звуки ты издавала. Только дурак мог взять в жены шлюху с чужим ребенком, но за такую глупость можно получить награду. И я получил ее, моя награда – это ты!
Хусик отодвинул свинину и вытер руки о штаны.
– Со мной ты ни разу не издавала таких звуков. Может, сейчас попробуем, а, как думаешь?
Он встал и подошел к жене.
– Что скажешь? Покричишь так для меня?
– Пожалуйста, Хусик! – взмолилась она, положив руку на грудь супруга. – Я догадываюсь, что ты думаешь обо мне, но…
Он засмеялся, а в дальней комнате захныкал ребенок.
– Мы должны уходить, Хусик, на это нет времени.
– А куда ты на самом деле собралась, Ануш? Решила сбежать со своим капитаном?
– Нет! Все совсем не так!
– Правда? А что это тогда на столе? И это? – Кончиком ножа он поддел мешочек с деньгами. – Что он сделал для тебя? Кроме того, что убежал, наградив тебя ребенком? Его никогда не было рядом. Он никогда не защищал тебя, как я.
Следы от синяков на ее шее, появившихся от рук Казбека, были еще заметны, и Хусик провел по ним пальцем.
– Я знаю, что пытался сделать мой отец. Он был опасным человеком, Ануш. Жадным. Он хотел, чтобы ты принадлежала ему. Я всегда это знал. Он убил мою мать, когда мне было семь лет. Избил ее так сильно, что я едва узнал ее. Ударил ее ножом в живот, чтобы она потеряла ребенка, и запер меня с ней в комнате, чтобы я не мог позвать на помощь. В той самой комнате, где ты умудрилась найти деньги. Я сидел в углу и смотрел, как моя мать умирает. Всем он сказал, что она истекла кровью, потеряв ребенка, но в ее смерти виновен он. Но я не мог позволить, чтобы он прикасался к тебе, Ануш!