Его речь становилась все более невнятной, говорил он все медленнее, и она поняла, что он пьян. Через некоторое время супруг затих. Что-то, по звуку – пустая бутылка, покатилось по деревянному полу и остановилось. Сменив положение, чтобы не затекли конечности, Ануш впала в дремоту.
Внезапно ее разбудил громкий стук в дверь. Она была в недоумении. Сколько она просидела взаперти? Стул у нее над головой скрипнул, когда Хусик поднялся открыть дверь.
Раздался одиночный выстрел, и что-то тяжелое упало на пол. На лицо и плечо Ануш закапали теплые капли.
– Кажется, этот собирался куда-то сбежать, – сказал мужской голос.
– Теперь никуда не сбежит, – засмеялся второй мужчина. – Смотри, что я нашел. Паршивец повсюду разбросал деньги.
– Кусок дерьма, как и его отец. Возьми эти ложки. И мясо. Проверь, не прячется ли в доме кто-нибудь.
Не плачь, Лале, пожалуйста, не плачь!
– В спальне полный бардак. Кто-то собирался в спешке.
– Что за домом?
– Наверное, холодильная комната.
– Забери всю еду.
О господи! О боже!
– Хотя… не нужно. При такой жаре все быстро испортится. Пойдем. Мы закончили здесь.
Шаги раздались прямо над головой Ануш, и мужчины вышли наружу. Она осталась запертой в погребе. Шли минуты, часы. Она потеряла счет времени. И вдруг в глубину ее сознания проник протяжный плач ребенка.
Тело Хусика, лежавшее на крышке люка, мешало ей приподнять ее. Ануш пыталась снова и снова, и каждый раз, обессилев, сползала по картофелю вниз. Кроме того, тело Хусика не позволяло проникнуть в погреб даже лучику света, и девушка практически ничего не видела. Только через вентиляционное отверстие проникал свет, он освещал ее темницу, как свеча. Плач ребенка стал более требовательным и достаточно громким, чтобы любой проходящий мимо услышал его. Ануш все толкала и толкала крышку, ноги с каждым разом погружались в картофель все глубже. Наконец крышка поднялась немного и тело чуть откатилось, в образовавшуюся щель Ануш смогла просунуть руку и ухватиться за край люка. Силы были на исходе, но она смогла все же оттолкнуть тело мужа, подтянуться на руках и выбраться наружу.
Обессилевшая, она сидела на полу, у нее кружилась голова. Возле нее лежал Хусик с открытым ртом и бессмысленным выражением лица.
Ее мертвый муж. Человек, который знал, что она была ему неверна, и все равно хотел ее.
Она наклонилась, коснулась его щеки. Та уже была холодна. Ануш хотела обнаружить в себе хоть какие-то чувства к супругу… Скорбь или благодарность… Даже жалость, наверное… Но внутри все онемело.
Она ничего не чувствовала, кроме опустошенности, ей хотелось одного: как можно скорее уйти из этого дома.