Нога уже распухла, Армин очистил рану так хорошо, как только смог. Открыв затвор винтовки лейтенанта, он вытряс все пули и сделал шину из ружья, примотав его к ноге капитана ремнем.
– Перелом очень непростой, но главный враг сейчас – жара. В Гюмюшхане есть больница?
– Нет, ближайшая в Сивасе, – ответил Ахмет.
– Нам нужны повозка и возница.
Лейтенант убежал выполнять поручение.
Джахан попытался сесть, его трясло, а потом его вырвало, после чего он лег на бок, и ему стало чуть легче.
– Все будет в порядке, – сказал Армин. – Пей. Похоже, мне придется научить тебя ездить на лошади, как немцы.
– Это не было случайностью, – прошептал капитан сквозь стиснутые зубы. – Моя лошадь никогда не вела себя так в моем присутствии.
Его вновь накрыла волна боли, и он вырвал.
– Помолчи. Выпей еще.
– Ахмету придется взять на себя командование. Только он на это способен.
Появился лейтенант, неся что-то завернутое в брезент и одеяло, чтобы прикрыть ногу.
– Это от мух, – сказал он, подтыкая одеяло со всех сторон. – Здесь вода и еда.
Джахан схватил его за рукав:
– Я хочу поговорить с Ануш, приведи ее!
– Господин…
– Приведи ее, сейчас же!
Ануш крепко сжимала руку бабушки. Гохар лежала плашмя на обочине дороги, ей под голову был подложен украденный платок. Дыхание было неровным. Рот все время был открыт, будто зубы выросли и уже не помешались в нем. Бабушка высохла настолько, что остались лишь кожа да кости. Ануш посмотрела на ее пальцы.
В искореженных пальцах бабушки было больше самой Гохар, чем в ее лице, которое стало совсем чужим. Кончики ее пальцев стали иссиня-черными, как будто кто-то опустил их в чернила цвета индиго. Рвота и диарея прошли, но, поработав у доктора Стюарта, Ануш понимала, что означает это потемнение тканей.
Девушка вспомнила о Стюартах. О больнице, деревне и своем доме. Это было будто в другой жизни…
Стало тихо. Что-то случилось в начале каравана, и это привлекло внимание солдат. Ануш подумала, что вернулись бандиты из шота, но ничего не было видно. Все воспользовались возможностью лечь или сесть, немного отдохнуть.
Ануш наклонилась и поцеловала холодную руку бабушки.
– Эй, ты! – На нее смотрел лейтенант. – Пошли со мной.
Джахан лежал в повозке, его лицо было бледным и мокрым от пота. Крылья носа и кожа вокруг губ посинели, он скрежетал зубами, и девушка поняла, что ему очень больно.
Немец приподнял одеяло, прикрывающее ноги, и Ануш увидела жуткую картину – на месте ноги месиво из костей и кровоточащей плоти.
Джахан смотрел на нее совсем как его дочь.
– Ануш, – сказал он, – я хочу, чтобы ты поехала со мной.