– Мне нужна твоя помощь, Манон. У Лотти холера. Я собираюсь через ректальную капельницу вводить ей физраствор, и мне нужно, чтобы ты его приготовила.
Я решил, что Манон не расслышала, потому что она стала искать что-то среди обломков и черепков на полу.
– Разбито… Все разбито.
– Манон, пожалуйста!
Медсестра повернулась ко мне, будто только сейчас осознала, что я нахожусь рядом.
– Вы должны помочь мне найти капельницу, – сказала она.
* * *
Мы попеременно дежурили возле Лотти. Ей поставили капельницу, однако вода выходила из ее тельца сразу же, как только входила в него. Но я не сдавался. Мы с Хетти практически не спали и в паузах между вливаниями по очереди сидели возле дочери. Тем временем госпожа Эфенди и Манон заботились о наших детях и готовили еду.
– Иди отдохни, Хетти, – предложил я, – Лотти какое-то время может побыть без тебя.
Хетти была сильно истощена, она так устала, что даже не могла спать.
– Я пойду на пляж, Чарльз. Мне нужно уйти.
– Ты не можешь пойти сама, это небезопасно!
– Мне нужно выйти!
– Тогда иди в сад.
– Я хочу пройтись, Чарльз, побыть у моря!
– Я посижу с Лотти, – предложила Манон, – а вы идите с ней, доктор Стюарт.
С моря дул очень сильный ветер, будто сама стихия, хранившая свои страшные секреты, не хотела, чтобы мы здесь находились. Хетти дала понять, что хочет дойти до утесов, причем одна.
Я оставил ее на пляже и пошел к ближайшим скалам, чтобы хоть как-то укрыться от пронизывающего ветра.
Отпечатки моих ботиков оставались на мокром песке, накатывавшая волна смывала их и швыряла мне под ноги камешки и водоросли.
Я не винил Хетти за то, что она злилась. И Пола, и Манон, никого из них. Мне вообще не следовало ехать в Сивас!
Мне не следовало оставлять семью.
Абдул-хан поступил очень коварно, я был слеп и не заметил его манипуляций. Я поднял глаза и посмотрел на горизонт, где море встречалось с небом. Их разграничивала тонкая серая линия. Турки говорили, что с той стороны моря, из-за горизонта, придут русские, а с ними придет война, разрушение и ужас. Но все оказалось совсем наоборот. Ужас происходил за моей спиной, а море впереди было хоть и бурным, но не страшным.
По мелководью шла Хетти в ботинках, она склонила голову, будто молилась. Ветер трепал ее волосы и хлопал шелком блузки.
Вдруг что-то коснулось ее ботинок, какой-то мешок или связка одежды, которую катали взад-вперед волны. Она наклонилась посмотреть, что же это такое, и я заметил, что таких мешков много – они лежали вдоль всего пляжа, а еще несколько застряли между камнями.
Я поднялся и пошел к жене. Мои ноги увязали в песке, будто он пытался удержать меня; я ощутил невероятный ужас.