– Я уже забыла все, что вы мне сказали.
– Сомневаюсь. Вы все еще в гневе. Что ж, если до утра он не пройдет, вы всегда можете вызвать госпожу Анисьеву на поединок. Закон позволяет вам в этом случае воспользоваться табельным оружием. До свидания, Марта. Спокойной ночи.
Покинув прокуратуру, Марта достала комм.
– Георгий, ты не уехал?
– Куда я поеду на ночь глядя. Я тут по магазинам прогуляться решил, ты чего на ужин хочешь?
– Водки. И закуски, все равно какой. И… Карастоянов, то, что ты говорил в Питере, – не шутка? Потому что, если я сегодня кого-нибудь не трахну, я кого-нибудь убью.
– Мой долг законопослушного гражданина, – по голосу было слышно, что этот засранец улыбается во всю пасть, – всячески пресекать попытки убийства и изнасилования.
Правильно Карастоянов подчеркивал стройные ноги килтом и хосами. Торс у него подгулял: кожа, кости и тросы из крученых жил там, где в норме у людей мускулы.
– Тебе сидеть не больно? – не удержалась она. – У тебя во впадину между большой и малой ягодичными мышцами кулак спокойно войдет.
– Где, здесь? – Карастоянов переложил сигарету в левую руку и показал правой. – Это средняя, а не малая. Все путают.
– Да без разницы.
– Не-е. – Он помахал сигаретой. – Анатомия наука точная.
Марта завернулась в покрывало и встала рядом с ним. Закурила. Так-то она не курила, но за компанию – почему нет.
– Скажи, у меня есть шанец получить заветную карточку? Или я уже слишком старая, чтоб учиться?
Каким-то образом она оказалась на кровати, лицом вверх, без капли воздуха в легких. Карастоянов стоял у окна, чуть расставив ноги. Сигарета уже куда-то делась. Марта бессмысленно, как регистратор, отмечала все это: мягкий удар о кровать, нарастающая боль в грудине, мучительная нехватка воздуха, голый мужчина у окна – потом что-то щелкнуло в голове: он толкнул меня в грудь, и я поняла это только после того, как приземлилась на кровати.
Он сел рядом.
– Очень больно?
– Нет. – Марта закашлялась. – Свинья. Спасибо.
Ответ она получила. Исчерпывающий.
– Дело не в этом. – Карастоянов сел по-турецки. – Карточка – ерунда. Убить неопытного высокого господина может почти каждый. Ну, в смысле, каждый здоровый взрослый человек. Высокий господин – он, как любой хищник, уязвим, когда жрет. Правда, шансы остаться в живых при этом не очень велики. Так что ты свою затею брось.
– Слушай, ты, – сказала Марта, продышавшись. – Моя мама была детективом первого класса. Рассказывала, какая жопа здесь творилась в начале Реконструкции. Как человека могли ради вязаной шапки зарезать, пока высокие господа не взяли дело в свои руки. Когда она узнала, что у нее рак, – пошла и записалась добровольцем. Чтобы я доучилась, не тратила деньги на ее лечение. Ее сожрали. И я это приняла. Потому что иначе в моем городе убивали бы по полтораста человек в год. И каждый раз, оформляя труп с дыркой на шее как некриминальный, я себе говорю: иначе это было бы полтораста человек в год. Но тут другое. Тут мне рассказали историю про китайского императора, который отравителя себе в наследники выбрал…