— Правда? — шепчу, касаясь языком его уха.
Я заползаю на кровать и встаю напротив него на четвереньки. Поза провоцирует взять меня сзади, и это ровно то, что мне нужно. Я хочу, чтобы он предъявил на меня права самым животным способом. Я хочу, чтобы он вытрахал из меня чувство вины и заклеймил как свою собственность.
Оглянувшись, я призывно ему подмигиваю. Да-да, это приглашение — или вызов, который он, я надеюсь, примет. Одной рукой развигаю ягодицы и вкручиваю средний палец внутрь, показывая, где именно я хочу его, где он мне нужен.
…И Ронан не заставляет себя долго ждать.
Наши взгляды, сияющие обещанием грядущего наслаждения, сливаются. Ронан становится позади меня на колени. Подхватив с тумбочки серебристый пакетик, разрывает его и раскатывает на твердом члене презерватив.
Он шлепает меня по заднице, один раз, два раза, до жжения, чтобы сразу зализать боль языком. Я оглядываюсь. Он мочит слюной большой палец и, установив его между моих ягодиц, начинает водить вдоль моей промежности головкой члена. Он раздвигает им складки, смазывает себя моим скользким возбуждением, ласкает кончиком клитор, а его палец тем временем играет с моим запретным местечком. Из меня рвется горловое урчание, пока он дразнит, трет меня там, швыряя в ад и обратно.
— Пожалуйста, — молю его.
Он качает головой, даже не потрудившись спрятать улыбку.
— Не-а. Не так.
Я захлебываюсь похожим на рыдания смехом, меня всю трясет от неутоленного желания. Такова его месть за мои выкрутасы на стуле.
— Ронан! — вскрикиваю, когда палец проникает внутрь, и замолкаю. Кусаю губы, морщусь, пока он осторожно проталкивается вглубь. Боль перерастает в запретное, мощное до головокружения наслаждение. — Боже…
Он плавно вытягивает палец наружу. Целует меня в поясницу, переворачивает на спину и накрывает мое тело своим.
— Вот так.
Он заводит мне руки за голову и, едва я обвиваю ногами его талию, входит до упора одним сильным, глубоким толчком. Я вскрикиваю в экстазе, беспощадно растянутая его твердостью. К этому моменту желание не просто горит во мне, оно выжигает меня изнутри.
Но пока он овладевает мной, пока ударяются о меня его бедра, ко мне возвращается знакомое чувство, что я всего этого недостойна. С той единственной разницей, что теперь я знаю это наверняка.
— Почему именно я, Ронан? — спрашиваю, держа его за ягодицы и понуждая вторгаться мощнее. Стону, ощущения настолько интенсивные, что все плывет перед глазами.
Он останавливается. Его член пульсирует во мне.
— Потому что, глядя на тебя, я вижу все, чего я хочу. Все, что мне нужно.