Я хмыкнула. Ну да, как же. Сочинял он.
– И вы даже можете нам его продекламировать? – приподняла Тара тонкие брови, так же, как и я, усомнившись в правдивости ответа.
– Он еще не готов, – не глядя на нас, соврал Люк. – Я не успел, вы меня отвлекли!
– Тогда, возможно, вы соизволите поведать нам самое начало? – не унималась наставница. Брат кинул на меня отчаянный взгляд, но что я могла сделать? – Слушаем вас!
Глубоко вдохнув, как перед прыжком в воду, брат выдал:
Рассыпав золото по кронам,
Вино разбрызгав по листве,
Приходит осень. Очарован
Весь город ею в сентябре.
Я собираю урожаи
На полях ее любви.
Она щедра, как будто знает,
Что дни ее здесь сочтены…
[1]Люк замолчал, его багрянец спал, и теперь лицо брата сравнялось цветом с оперением голубиной шейки, став таким же сизо-серым. Удивительно, но совершенно спокойно декламируя свои опусы многочисленным придворным дамам, Люк всегда жутко робел, когда их слушали Тара или я. Возможно, наша оценка его творений была по-настоящему важна брату. Но как можно оценить волшебство?
Мы с наставницей молча смотрели, как кружат в воздухе золотые листья клена, как дрожит на них осенний свет. Вдыхали запах уже прелой травы, такой острый, такой бодрящий. Наблюдали, как медленно тает клочок неба, предгрозового, набухшего осенним дождем, а может, уже и первым снегом. И ежились, несмотря на летнюю жару.
– Спасибо, Люкреций, – слабым голосом сказала Тара и вздохнула.
Наставница тоже была из созидающих, но вот эликсира ей почти не досталось. И слабый дар она с лихвой компенсировала настойчивостью и упорством. И все же мало кто мог устоять перед чудом истинного созидания.
– Занятие окончено, – сказала наставница и отвернулась. И, довольные, мы с Люком бросились вон, пока растроганная Тара не передумала.
Выскочив за дверь, мы с братом переглянулись и кинулись наперегонки к лестнице.
– Кто последний, тот помет дикой хараши! – объявил Люк. Я фыркнула.
– Братец, тебе что, пять лет? – поинтересовалась я и степенно пошла к ступенькам, гордо задрав подбородок. Люк чуть смутился и пошел рядом.
– И что, пошутить нельзя? – буркнул он. Я проплыла мимо, вздохнула глубже и как понеслась к лестнице, подобрав юбки! Так что брат, не успев отреагировать, остался позади в мгновение ока! А я, взлетев на галерею, захохотала как сумасшедшая.
– Люк! Ты сам себя назвал пометом хараши! Я все расскажу Мадлен!
– Ах ты, подлая!.. – задохнулся от такой наглости братец и кинулся за мной. К сожалению, в коридорах я не могла развить приличную скорость, да и юбки мешали. Так что возле моих комнат Люк меня все-таки поймал, повалил, пытаясь скрутить. Я заорала на весь дворец, обзывая брата совсем не так, как пристало говорить о наследнике престола. Но на наши вопли уже даже слуги не реагировали – привыкли. Да и как не привыкнуть, если мы ругались и орали друг на друга по пять раз в день? И каждый день искренне пытались друг друга прибить.