С начальником отдела кадров СБП Виктором Медынцевым, люди которого приезжали за удостоверением на Петровку, мы даже стали поддерживать полуприятельские отношения. Выяснилось, что мы оба - начинающие теннисисты. Договорились встретиться на корте, стали периодически играть.
Честно говоря, никакого значения этому знакомству я не придал.
Поэтому, когда однажды Медынцев позвонил и попросил приехать в Кремль, я совсем не удивился. Мало ли зачем я мог понадобиться СБП...
Как настоящий кадровик, Виктор Иванович ничего конкретного мне не сказал. Расспрашивал о жизни, о планах на будущее.
Я честно признался, что думаю уходить из МУРа. После ухода профессионалов высочайшего класса, честных и принципиальных руководителей - Анатолия Николаевича Егорова и Юрия Григорьевича Федосеева, с новыми у меня отношения явно не складывались.
Медынцев хитро улыбнулся и... вскоре опять позвал в гости.
Спросил, не хотел бы я поработать в СБП.
Над его предложением думал я недолго. Оно показалось заманчивым, тем более что всё равно нужно было искать новое место.
О том, какую должность мне предлагают, Медынцев сообщил только во время четвёртой или пятой встречи. Надо отдать ему должное - в Службе языком зря не мололи...
Уже впоследствии, став сотрудником СБП, я узнал, что, пока мы в МУРе боролись с бандами угонщиков, Коржаков решил создать два новых подразделения - отделы под кодовыми названиями «К» и «П». Первый должен был заниматься борьбой с коррупцией и прочими должностными преступлениями в администрации президента, второй - в правительстве.
После долгих дебатов, кто лучше справится с работой - чекист или милицейский опер, в СБП пришли к мнению, что милицейская школа всё же предпочтительнее, по крайней мере для отдела «П».
В поисках подходящих кандидатур кадровики СБП облазили всю Петровку. Даже добыли психологические портреты руководства ГУВД и МУРа. В «поминальный» список попали несколько человек. В том числе и я...
Когда впервые я вошёл в 14-й корпус Кремля, меня охватило непривычное волнение. Я - парень из провинции - пачкаю грязными ботинками ковры, по которым раньше ходили только члены Политбюро. К тому же меня терзали сомнения относительно предстоящей встречи с Коржаковым. Начальника СБП я видел только по телевизору и только рядом с президентом. На экране он казался жёстким и надменным. Но стоило Коржакову улыбнуться, как все мои тревоги моментально исчезли. Так улыбаться могут только хорошие русские мужики. Позже я понял: у Коржакова - два лица: одно - суровое, недовольное, сдвинутые брови, тяжёлый пристальный взгляд, другое - доброе, с мужицкой хитринкой.