Машина тронулась в путь. Ей суждено было доставить Клика на место преступления, столкнув с очередной бедой так близко, как ни один человек не захотел бы узреть подобное несчастье.
— Бедное дитя! — сказала Алиса, когда лимузин с тихим рокотом покатил по дороге, унося их из Лондона. — Я наблюдала, с какой печалью она прощалась с монахинями в Кале. А после, во время плавания, она была так слаба и одинока, что я очень старалась ее подбодрить. Похоже, она всю жизнь провела в монастыре Нотр-Дам, не считая одного мимолетного посещения подруги на празднике. И вот теперь, на следующей неделе, она достигнет совершеннолетия. Ей придется жить с суровой старой теткой, эксцентричным созданием, которое, как мне кажется, завидует юности и красоте этой девочки. Леди Маргарет запрут в Чейни-Корт. Это ужасное место, я-то его хорошо знаю, потому что мне часто случается проходить мимо. Неудивительно, что она так испугана. Все драгоценности мира не стоят заключения в такой ужасной темнице, как Чейни-Корт!
Клик вопросительно приподнял бровь.
— Драгоценности? — задумчиво переспросил он. — Хм! Погодите минутку. Вы сказали — леди Маргарет Чейни? Ну-ка, ну-ка. Я не претендую на звание ходячего «Дебретта»[1], но это имя вызывает у меня определенные ассоциации. Лорд Чейни… Это не он был женат на мисс Пегги Винни, известной всему Лондону как «прекрасная ирландка»? Да, и она умерла в родах, как я припоминаю. Хм! Наследство в той семье было огромное, так что тысяча сожалений, что родилась девочка, а не мальчик. Что, дорогая? Почему об этом стоит сожалеть? Да потому что на ней пресечется род, пусть она и получит семейные драгоценности. Уж не знаю, радоваться ли такому наследству, какими бы баснословно дорогими ни были камни, потому что, если мне не изменяет память, среди них есть проклятый бриллиант «Пурпурный император»…
Голос Клика замер, несколько мгновений он молча смотрел перед собой, и Алиса не тревожила его расспросами.
Потом он расправил плечи, словно сбрасывая с них все печали мира, снова повернулся к своей спутнице и чуть склонил голову набок.
— Что ж, это все стародавние дела. Быть может, теперь судьба будет добрей, — задумчиво сказал он. — Хотите услышать эту историю? Тогда я поеду потише. Итак, «Пурпурный император», или, как его правильнее называть, «Глаз Шивы», — это индийский камень. Его похитили из храма в Бенаресе в дни злополучного сипайского восстания[2] и привезли из Индии сюда. В ту пору им владел один из членов семейства Чейни по прозвищу Безумный Чейни. Есть специальные полицейские хроники преступлений, совершенных из-за этой драгоценности жрецами храма, пытавшимися вернуть свое утраченное сокровище. Полагаю, сейчас жрецы уже сдались, потому что когда я в последний раз слышал об этом историческом камне, он был заключен в бетонный сейф в Английском банке.