— Вот, положи это на язык, только не глотай, подавишься, — предложил он Клер и протянул другой кусочек Саре. — Пососи немножко, а потом запей водичкой, пару глотков, и все будет хорошо.
И тут снова послышался рокот мотора. Поначалу он даже подумал, что это почудилось, но в следующий момент гул вертолета стал отчетливее. Они с Клер переглянулись — слова уже были не нужны. Клер подхватила Сару и усадила ее на лошадь, он побежал было к своей каурой, но вдруг вспомнил: хижина! Он же оставил ее открытой!
Борн вбежал внутрь, первым делом подвесил мешки обратно к балкам, потом сдернул их назад, все веревки и кожу запихал в один, а в другой, освободившийся, покидал пакеты и банки с полок, стараясь брать так, чтобы остатки выглядели естественно. Подвесив первый на место, со вторым он выскочил на крыльцо. Бросив раздувшийся от провизии мешок, он приладил вырванный замок, даже воткнул кое-как шурупы и отломанный кусок древесины.
Вблизи этот “ремонт”, разумеется, никого не обманет, но издалека, а тем более сверху, ничего не заметно. В любом случае так лучше, чем оставлять дверь распахнутой и тем самым оповещать весь мир, что здесь были люди.
Подхватив свои трофеи, он побежал к лошадям. Сара сидела впереди Клер на гнедой кобыле. Звук мотора становился все громче. Пристроив мешок на своей каурой, Борн вскочил в седло, пришпорил кобылу, дернул за повод пегую — и вот они уже галопом помчались наверх по каменистой тропе под защиту соснового леса, и только камни летели из-под копыт стремительно скачущих лошадей.
У него не было времени свериться с картой, чтобы выбрать подходящий маршрут. Он знал только одно: от этого места надо убраться подальше и как можно быстрее. Они перевалили через хребет, затем спустились по ложбине, потом опять вверх по склону и снова вниз, один раз срезали угол, чтобы миновать глубокий каньон, из которого не было выхода, и поднялись снова в горы, в густой еловый лес. Один раз он остановился, и то только для того, чтобы в этой сумасшедшей скачке не пропустить гул вертолета, но ничего не услышал. Может, тот приземлился, может, направился куда-нибудь другим маршрутом — во всяком случае, преследования не было, а все остальное не имело значения. Вполне возможно, что вскоре оно возобновится и за спиной раздастся не только звук мотора, но и цокот копыт. Он пришпорил каурую, проскакал наискосок по лугу и очутился в причудливом лабиринте ложбин и оврагов.
Через некоторое время он вспомнил, что Саре надо дать еще немного соли и воды. Притормозив, он слез с лошади и только сейчас обратил внимание, как ходуном ходят ее взмыленные бока. Не лучше выглядели и две другие, и Борн понял, что в результате такой спешки он просто загонит животных. Подлечив дочку, дальше он пошел пешком, ведя лошадей в поводу, Клер и Сара медленно ехали сзади на гнедой кобыле.