Тирах усмехнулся. Только ему одному, похоже, это непотребство доставляло удовольствие.
— Фамилия и имя этой особы и, правда, нам всем не знакомы. Она не принадлежит не к одному из более-менее известных аристократических семейств. Но ее семья, несомненно, всем присутствующим известна. Особенно тебе Аламир.
Ректор с интересом подобрался.
— И кто же ее родители?
— На счет родителей ничего не известно, но вот в графе «Опекунство» указаны имена Вестии и Вериха Майвар.
В комнате повисла напряженная тишина. Все присутствующие повернулись к Тираху и недоуменно на него уставились. Декан водного факультета сделал мощное глотательное движение и ахнул:
— Вестия Майвар? Не может быть?! — этот его полу-всхлип полу-вскрик остальные деканы поддержали согласным гулом, а ректор с недоверием вчитался в лежащий перед ним листок. Убедившись в праведности этой информации, он заинтересовался еще больше. Своего куратора он помнил очень хорошо и признаться честно никак не мог понять, что толкнуло такую особу как она на такой не свойственный для нее шаг. Как он знал, она души не чаяла в своем супруге и сыне и весьма агрессивно относилась к попыткам вторжения в их частную жизнь, а тут опекунство над совершенно незнакомым человеком… Хм, в этой Сайфареме должно бы нечто необычное. Его внутренний голос буквально вопил от желания поскорее с этой девушкой познакомится поближе, а магическое чутье, подсказывало, что если сия тассэ поступит (в чем он признаться и не сомневался), то слегка однообразная жизнь Университета, преподавателей и его самого очень сильно изменится.
Аламир предвкушающе улыбнулся и расположился в своем кресле поудобнее.
— Зови. — Коротко бросил он Тираху.
Через пару минут пред приемной комиссией предстало настоящее чудо, только одним своим внешним видом производившее неизгладимое впечатление. Высокая девушка, с копной волос, заплетенных во множество тонких косичек. Цвет волос у корней почти черный постепенно светлел, и самые кончики были золотисто-желтого цвета. На каждой косичке были закреплены несколько серебреных бусин, при ударе друг о друга издававших мелодичный перезвон. Карие проницательные глаза внимательно осмотрели каждый палец комнатного пространства, после также усердно рассмотрели (можно даже сказать без всякой магии просканировали) членов приемной комиссии, больше всего задержавшись на ректоре. Легкая насмешливая улыбка чуть приподнимала уголки рта. Великолепную фигуру не скрывала, а даже подчеркивала одежда — штаны из черной кожи, оставляли весьма мало пространства для фантазии, темно-синяя бархатная рубашка с воротничком-стоечкой, расшитым золотистыми нитями, тугой корсет, явно с тонкими металлическими полосками для защиты и черная же короткая куртка с серебряными заклепками на плечах и локтях. Обута эта абитуриентка была в сапоги до колена на высоких каблуках. Последним штрихом в этом поразительно дерзком и невероятно притягательном и загадочном облике были золотые серьги в форме широких колец, ловивших блики солнечного света из окна.