Сегодня ему явно сопутствовала удача, потому что он с лёгкостью одержал семь побед подряд в одиночных боях, провёл три поединка на выносливость, в каждом из которых против него поочерёдно выступали сразу два соперника за раунд, после чего пришла очередь вступить в схватку с четырёхруким великаном Горо. Сражение выдалось напряжённым. Хотя противник и не обладал должной ловкостью, это сполна компенсировалось его неимоверной силой. Стоило Рэю зазеваться, как громила хватал Скорпиона нижней парой рук и принимался колотить по голове двумя верхними, на что индикатор реагировал стремительным снижением здоровья. Но Рэй разработал эффективную тактику, используя выброс верёвки с наконечником, что позволяло подтянуть оппонента к себе, а затем зубодробительный апперкот, завершающий атаку.
Последним на боевой арене появился Шан Цунг, согласно сценарию игры и затеявший эту смертельную битву. Во время боя он с лёгкостью мог перевоплощаться в любого из участников сурового турнира и использовать их специальные приёмы. У Рэя невольно возникло сравнение коварного босса с Далтоном. Разве отчим не так же примеряет на себя личину другого человека перед Карлин? В её глазах он старается выглядеть заботливым папочкой, желающим пасынку только добра, а на деле всячески внушает матери, какого «недостойного» сына она родила. Как и хитрый Шан Цунг, Далтон умеет вовремя принять облик нужного персонажа, чтобы любой ценой повергнуть противника.
И снова Рэя охватил приступ ненависти. Он с каким-то особым остервенением принялся нажимать на кнопки аркадного автомата, чтобы выбить из босса весь дух. В одном раунде он выиграл, в другом потерпел поражение, так что исход всей битвы зависел от последнего поединка.
Воображение вытащило из памяти слова отчима, и в начале третьего раунда Шан Цунг произнёс голосом Толстой Задницы: «Я твой отец, и ты будешь меня слушать!»
«Это вряд ли!» — мысленно ответил Рэй, повергая неприятеля серией мощных ударов.
В конце боя жёлтый ниндзя отправил главного босса в небытие, благодаря чему подросток испытал некоторое удовлетворение.
Он вышел на улицу, достал из пачки сигарету, немного помял её пальцами, а затем прикурил от металлической зажигалки фирмы Zippo. Курение тоже стало своеобразным протестом против нового мужа матери. Далтон никогда не испытывал пристрастия к табаку, чем невероятно гордился, поэтому Рэю хотелось перечеркнуть один из идеалов Жирной Свиньи. В первый раз, будучи застуканным с характерным запахом изо рта, подросток получил от отчима хорошую взбучку, но ничуть тому не огорчился, потому что ему удалось вывести Далтона из себя. На несколько мгновений хороший папочка утратил над собой контроль и показал истинное отношение к «недостойному» пасынку. «Прости, Карлин, я не хотел на него кричать», — извинился он позже перед матерью Рэя, но, как говорится, содеянного не воротишь.