Да, как бы ему не задуматься на зельеварении. Или на трансфигурации. Страшно даже представить, чем это может закончиться.
— Ты не знаешь, что такое с Малфоем? — задумчиво спросила Гермиона.
— А что с ним такое? — заинтересовался Гарри.
— Периодически выпадает из реальности и как–то подозрительно приглядывается к девушкам.
— А ты предпочитаешь, чтобы он приглядывался к юношам? — заинтересовалась сидящая рядом Лаванда. — Вот уж чего не хотелось бы.
— Боишься конкуренции со стороны блондинчика? — хихикнул Шеймус.
— Вот ещё! — надулась Лаванда. — Скажешь тоже!
— Может ему папаша приказал невесту присматривать? — предположил Рон.
— Папаша сам бы ему невесту нашёл, — покачала головой Гермиона. — Нет, тут что–то другое.
— Жертву ищет! — авторитетно заявил Рон.
— Какую ещё жертву? — не понял Гарри.
— Всё равно какую, — ответил Рон. — Малфои — тёмные маги, это все знают. А для темномагических ритуалов нужны жертвы.
— Ты ещё про кровь девственниц забыл, — фыркнул Шеймус, — и про младенцев.
— Младенцев ты в Хогвартсе не найдёшь, — ответил Рон, — а девственниц — сколько угодно. Вот и приглядывается, упырь.
— Ты так говоришь, словно можно отличить девственницу от недевственницы по внешнему виду, — фыркнул Шеймус.
— Говорят, что поведение меняется, — заметила Парвати, — и что–то этакое появляется в движениях.
— Вау, — восхитился Шеймус, — теперь буду следить за всеми.
— Лучше сконцентрируйся на уроках и домашних заданиях, — строго выговорила Гермиона.
— Вечно ты, Грейнджер, весь кайф обломаешь, — наморщил нос Финниган.
— Это же Грейнджер, — ехидно протянула Лаванда.
Парвати солидарно кивнула.
Гермиона схватила книжку и, сердито хлопнув дверью, вылетела из кабинета, провожаемая недоумённым взглядом профессора Спраут. Судя по въедливому тону Браун, та уж точно не сомневалась, что «гриффиндорской заучке» потеря девственности в ближайшем времени не грозит. Неужели это действительно так заметно?
Вечером, уединившись в ванной старост, Гермиона несколько раз прошлась туда–сюда перед большим зеркалом. Интересно, что имела в виду Парвати, когда говорила о движениях? Да, мама часто одёргивала Гермиону, чтобы она не размахивала руками и не передёргивала плечами как мальчишка, ну и что? Глупо было бы думать, что после единственного… контакта с мальчиком её походка обрела бы девичью плавность. Можно подумать, быть девственницей в шестнадцать лет — позорно. Гермиона фыркнула. Избавившись от одежды, она опустила глаза. Грудь есть. Не сравнить, конечно, с богатырским размером Лаванды, но вполне себе ничего. Рон всегда говорил, что ему нравятся изящные девушки, а не коровы какие–нибудь. Удовлетворённая результатами осмотра, Гермиона сколола волосы, чтобы не намочить, опустилась в тёплую воду и погрузилась в размышления. Полежав полчасика в душистой пене, она пришла к выводу, что интеллект всё ж таки намного важнее всяких впуклостей и выпуклостей организма, быстро ополоснулась и отправилась в свою комнату. Занятая размышлениями, девушка так и не заметила, что из слива раковины что–то торчит. И это что–то подозрительно напоминает любопытное щупальце осьминога.