Неведомый хищник не торопился. Хотя — пищеварительный процесс — дело небыстрое. И вряд ли этому то ли растению, то ли животному часто попадались люди. Гарри подумал, что он задохнётся раньше, чем его съедят. Он ведь не сможет обновить заклинание Головного Пузыря — руки связаны. А как хотелось жить! И смерть такая отвратительная, такая нелепая…
Гарри попробовал пошевелиться, но у него ничего не вышло. «Нет! — мысленно заорал он. — Нет! Ты не сможешь меня сожрать! Я тебе не дамся! Слышишь, ты!». То ли лианы, то ли щупальца слабо дрогнули. Оно понимает?! Понимает!!!
— Отпусти меня, слышишь! Отпусти! Ты, скользкая тварь!
Хватка чуть ослабла… Гарри воспрял духом… Он ещё за себя поборется…
Всё кончено! Все одолели преграды!
Волшебница мастером вновь спасена.
Уверены только глупцы — нет отрады
Ей в том, что «свободы» навек лишена!
Альбус Дамблдор отошел от окна и устало опустился в кресло. По берегу озера носились авроры, рядом суетились невыразимцы. Операция по вызову чудовища была назначена на утро. В подземельях скорчился испуганный Драко Малфой. Портреты бывших директоров тихо переговаривались между собой.
Зелья, приготовленного Снейпом впрок, должно было хватить ещё на три приёма. А что потом? Где ты, Северус? Нашёл ли ты Гарри и Гермиону или сгинул под толщей чёрной воды?
— Что, Альбус, совесть замучила? — послышался со стены голос Финеаса Найджелуса.
— Ты ничего не понимаешь, — тихо ответил действующий директор.
— Ну–ну, — хмыкнул Финеас, — и куда тебя завело твоё «всеобщее благо»? Сколько ещё твоих учеников должны умереть?
— Ты ничего не понимаешь, — упрямо повторил Дамблдор.
— Нет, это ты не понимаешь, — подключилась почтенная дама с вычурной причёской, — эти дети — твоя ответственность. Это ты должен защищать и спасать их, вытаскивать за шиворот из неприятностей, закрывать собой. И объяснять им простые истины, иногда и по сто раз, пока не дойдёт. Разве ты не клялся в этом, когда заступал на должность? Быть директором Хогвартса — это не только почести и привилегии, а ещё и тяжёлая работа, и ответственность за каждого ученика.
Дамблдор вскинул голову.
— Они сами должны выбрать свой путь, — сказал он.
Со стен донесся издевательский смех.
— И у кого из них был этот выбор? Разве ты не подталкивал их всех в нужную для тебя сторону? Где здесь выбор?
— А где были все вы, когда…
— Вот как ты заговорил? — вступил в разговор почтенный волшебник с орденом Мерлина на мантии. — А когда ты нас слушал?
— А теперь Хогвартс закроют, — продолжала дама. — Можешь гордиться: ты будешь его последним директором.