Эльфийка вишневых кровей (Кароль) - страница 3

Отцу…

Кривая усмешка тронула губы. Именно ему, безымянному эльфийскому менестрелю, проехавшему мимо нашей деревни за девять месяцев до моего появления на свет, я обязана тем, что с рождения являлась позором семьи. Лет в десять, подслушав разговор старших братьев и сестер, я узнала, почему я никогда не езжу на ярмарки, никогда не хожу в гости к родственникам, да и друзей у меня нет. Я — позор. Клеймо. Незаконнорожденная, которую никому не показывают, но от которой нельзя избавиться, потому что это грех.

А не показывали меня никому, потому что сложно было бы ответить на вопрос, почему в семье черноволосого и кареглазого горца родилась голубоглазая блондинка с острыми ушками.

В пятнадцать, решив уйти из дома, в котором слишком редко слышала добрые слова и видела мало хорошего, я сумела дойти лишь до первого перевала, там и заночевала.

Где на меня и наткнулся господин.

Так из домашней рабыни я превратилась в рабыню темного вампира. Его это забавляло. Он открыто говорил, что иметь в рабынях эльфийку — предел его мечтаний. Он развлекался. Иногда даже баловал меня. Учил, когда ему надоедало издеваться.

А если смела сказать слово против — избивал и запирал в подвале, сажая на цепь. Год назад он решил, что я уже достаточно выросла, чтобы стать не только его любовницей, но и вампиром. Следующие несколько суток стали для меня воплощенным кошмаром. Эльфийская кровь сопротивлялась темной магии, но господин был слишком умен и к концу месяца, едва не убив меня, смог сотворить невозможное. Так я стала вампиром с почти безупречной эльфийской внешностью. Он гордился своим достижением. Даже написал кому-то из своих таких же безумных коллег, а затем долго кричал и ругался, когда ему пришел ответ, в котором его назвали лжецом и зарвавшимся выскочкой.

Неделю назад господин решил провести очередной эксперимент по улучшению характеристик моего тела. Я решила, что рассудок мне дороже, и сбежала.

Недалеко, правда…

Воспоминания неприятно резанули по памяти, так что я даже передернулась, прогоняя озноб. В этот раз он не сдерживался — избил меня так, что не умерла я лишь чудом. Хотя что там… я не умерла потому, что он сделал это тело слишком сильным. Настолько сильным, что даже несколько дней без еды и воды не стали для меня смертельны. Даже спина зажила без единого шрама, хотя после порки хлыстом на ней не было живого места.

И вот теперь…

Что мне делать теперь?

Прислонилась к скале — я не торопилась идти дальше, ленивым взглядом отслеживая, как встает и вальяжно плывет по небу солнце. От замка я ушла достаточно далеко, чтобы не думать о преследовании, да и такими тропами, что люди попросту не смогут отследить мой путь.