— Что случилось? — не удержался от вопроса Джордж.
— Близкий друг мистера Осбертона попал в автокатастрофу.
— Передайте ему мои соболезнования, — тихо сказал мужчина и тут же испытал неловкость по поводу собственных слов. Получалось, что он просил передать соболезнования не мистеру Осбертону, а его покойному другу, которому, в общем-то, слова утешения были уже не нужны.
— Как ему сообщить о вас? — кажется, секретарша не обратила внимания на неуклюжую реплику собеседника.
— Скажите, что звонил Джордж Сиборн.
— Джордж Сиборн, — по слогам повторила девушка, видимо, записывая имя и фамилию. — Это всё?
— Да, спасибо, — менеджер по продажам оборвал соединение и почувствовал себя неуютно.
Раньше чужая смерть казалась ему обыденным фактом, очередной единицей статистических данных о смертности населения, но в свете последних событий известие о похоронах близкого друга мистера Осбертона произвело на него сильное впечатление. Джордж невольно представил себе траурную процессию, следующую за усопшим к месту его вечного покоя. Человек, который смеялся и плакал, надеялся и отчаивался, выигрывал и проигрывал, внезапно исчез. И что после него осталось? Память в нескольких десятках (а если повезёт, то в сотнях) голов и могильный камень.
Нужно во что бы то ни стало закончить картину! Когда Джордж умрёт ("Шестнадцать дней, приятель"), после него останется холст с изображением последнего восхода.
"Представляю, как в картинной галерее будет висеть полотно с указанием автора — Джорджа Сиборна", — взялся за своё Мистер-А-Не-Пора-Ли-Тебе-Заткнуться.
"Я делаю это не для картинной галереи", — отозвался менеджер по продажам.
"Тогда для чего? Или для кого? Не для себя ли любимого? Посмотрите, величайший холст кисти Джорджа! Не проходите мимо!"
"Ты пытаешься разозлить меня, но у тебя ничего не получится".
Короткая перепалка закончилась полным равнодушием мужчины к попыткам внутреннего голоса причинить ему боль. Этот садист в голове явно начинал сдавать позиции.
Вернувшись с работы, Джордж Сиборн с радостью поцеловал дочь. Он не видел Присциллу почти три дня, и теперь долгожданная встреча превратилась для него в настоящий праздник.
— Ай, папа, какой же ты колючий! — рассмеялась девочка, потирая слегка покрасневшую щёку.
— Извини, тыковка, я совсем забыл, — мужчина улыбнулся и подхватил дочь на руки. — Ну, рассказывай, как вы провели выходные?
— Отлично, папочка! Мы с Джессикой играли в деревянном домике, который построил для неё отец.
— А как же дождь?
— У домика есть настоящие окна из стекла и деревянная крыша, обшитая железом, так что дождь нам нисколько не помешал, — рассказала Присцилла.