Женщина в капюшоне присутствовала на картине в виде наброска. Джордж напишет её завтра. А пока это всего лишь яркий полуденный пейзаж.
— Хорошо у вас получается, — произнёс мистер Арколл, когда убедился в том, что Джордж отвлёкся от работы. — Но у меня создалось впечатление, будто вы не торопитесь заканчивать фигуру этой женщины.
— Вы правы, — кивнул старику мужчина. — Я займусь ею завтра.
— Вам не хочется её изображать? — догадался мистер Арколл.
— Она является чем-то вроде неизбежности, — ответил Джордж. — Кем-то вроде вашего человека с глазами, в которых…
— …плавает дерьмо, — усмехнулся старик и принялся раскуривать очередную сигарету.
— Вот именно.
— Мудрое решение. Если воплотить свой страх в реальность и пристально изучить его, то он теряет силу и власть над вами.
— Теряет силу и власть, — повторил Джордж Сиборн, задумавшись над словами старика.
Возможно, женщина на картине и утратит силу и власть, но от предсказания Джорджу всё равно не отвертеться.
День перевалил на вторую половину, и семья Сиборнов начала собираться в обратную дорогу. Мистер и миссис Арколл пожелали гостям счастливого пути, после чего Джордж сел за руль, Меррил разместилась рядом с ним, Присцилла легла на заднее сиденье, подтянув ноги к себе и включив плеер, а незаконченная картина со всеми предосторожностями была перенесена в багажник.
Дом у озера скрылся за густыми зарослями кустарника, склонившимися над самой дорогой, и машина попала на ухабистый участок, где мужчине пришлось снова продвигаться с минимальной скоростью.
— По-моему, они очень приятные люди, — заговорила Меррил, когда Джордж выехал на асфальтированное шоссе.
— Да, у озера было неплохо, — отозвался Джордж Сиборн.
Женщина улыбнулась. Время от времени Джордж бывал настолько занят собственными мыслями, что его ответы могли показаться нелогичными.
— У них никогда не было детей, — понизив тон, произнесла Меррил. — Миссис Арколл рассказала мне об этом. Мне так её жаль. Не представляю, как бы мы жили, если бы у нас не было Присциллы.
— Да уж, — неопределённо высказался Джордж.
— Знаешь, в детстве у меня была одна безумная мечта.
— Какая же? — наконец-таки включился в разговор мужчина.
— Помогать всем, кто нуждается в помощи. Но с годами я поняла, что это невозможно.
— Иногда мы не можем помочь даже самим себе, не говоря уже об остальных.
На некоторое время в салоне автомобиля воцарилась тишина, нарушаемая лишь равномерным шелестом шин по асфальтовому покрытию и высокими частотами музыки, доносящимися из наушников Присциллы. Впереди разворачивалась серая полоса дороги, похожая на фрагмент из чьей-то незатейливой жизни.