Было бы безполезно и мало продуктивно искать виновниковъ всѣхъ извилинъ и искривленій пути нашего рабочаго движенія. Какъ ни набили оскомину ссылки на вину стараго режима, но, конечно, значительная доля отвѣтственности за развращеніе нашего рабочаго класса падаетъ на царскія правительства, разстрѣливавшія рабочихъ и цинично, при этомъ, заявлявшихъ «такъ было — такъ будетъ». Свою долю отвѣтственности несетъ и наша буржуазія, большинство которой упорно не хотѣло идти навстрѣчу духу времени. Въ интеллигентскихъ кругахъ сотворили себѣ кумира изъ «пролетаріата», не зная и не понимая его — возводили его въ фетишъ, теоретически заботясь о немъ — усиленно старались надѣть на него взятый на прокатъ изъ германскихъ магазиновъ соціалъ-демократическій мундирчикъ. Создававшаяся при этомъ "іnіquité renversée" рабочими не замѣчалась, не до осознанія «несправедливости навыворотъ» было въ моменты мистическаго опьяненія своей идеей, которая, развиваясь и расширяясь, доходила до проповѣди религіи всемогущества и всевластности пролетаріата.
Рабочій классъ впитывалъ въ себя вліяніе всѣхъ витавшихъ надъ нимъ теченій и, игнорируя свою слабую и подчиненную роль въ земледъльческой странъ, возомнилъ себя владыкой всероссійскимъ, призваннымъ замѣнить царя-самодержца. Постепенно, переходя со ступеньки на ступеньку, докатились, идя этимъ путемъ, до разрушенія промышленности и транспорта, до полнаго паралича производства и передвиженія. На самихъ рабочихъ больно стала сказываться всеобщая разруха. Русская революція во всѣхъ областяхъ жизни, словно но мановенію руки невѣдомаго режиссера, доводила дѣло разрушенія до конца, если не логическаго, то — теоретическаго. Въ итогѣ и получилось грандіозное кривое зеркало, на отраженіяхъ котораго наглядно, на основаніи демонстрированія каррикатурныхъ преувеличеній всѣхъ теоретическихъ построеній, всѣ классы населенія стали учиться, какъ не надо жить и дѣйствовать. Какіе это жестокіе и кровавые уроки! Но какіе въ то же время вразумительные!
Рабочій классъ выноситъ изъ революціи не только жестокій урокъ, онъ потерпѣлъ въ огнѣ ея и серьезный, не скоро поправимый уронъ. Промышленность разрушена такъ основательно, возстановленіе ея потребуетъ столько времени и средствъ, что на долго многіе рабочіе будутъ обречены на безработицу, во всякомъ случаѣ — на нехватку въ спросѣ на трудъ. Мало того, параличъ промышленности потребуетъ на извѣстное время ограничительныхъ толкованій многихъ завоеванныхъ рабочимъ классомъ правъ, въ томъ числѣ и 8 часоваго рабочаго дня. Русскіе рабочіе иронически относились въ свое время къ тому, что нѣмецкіе рабочіе, послѣ революціи въ Германіи, стали работать 8 часовъ на предпринимателя и 2 часа на государство, они въ это же самое время стали требовать доведенія рабочаго дня до 6 и 5 часоваго, пока большевики, милитаризируя промышленностъ, ввели 10, 11 и 12 часоваго. Законодателю въ новой Россіи придется, сохраняя законъ о 8 часовомъ рабочемъ днѣ, допускать въ отдѣльныхъ случаяхъ и отрасляхъ производства временныя и мѣстныя отступленія отъ этой нормы, ибо того будутъ властно требовать объективныя экономическія условія. Съ теченіемъ времени эти отступленія будутъ уменьшаться и, въ концѣ концовъ, сойдутъ на нѣтъ, но въ теченіе нѣкотораго періода они будутъ неизбѣжны. Новая власть во имя возсозданія экономической мощи страны и, слѣдовательно, благополучія и самихъ рабочихъ, должна будетъ всѣми мѣрами способствовать увеличенію производительности и облегченію условій производства. Эта временная жертва со стороны рабочихъ будетъ необходима для того, чтобы въ будущемъ имѣть возможность во всей полнотѣ пользоваться завоеваніями мартовской революціи 1917 г.