Второй способ представлялся значительно более привлекательным. Как-то Ричард на почве ночных поисков спиртного познакомился у Казанского вокзала с толковым парнем. Ричард искал водку для себя, а этот парень — для своих жильцов, сам же был трезвый, как зеркальце. У него фатер и муттер тоже были в длительной командировке. Чтобы квартира не простаивала зря, он придумал сдавать ее приезжим. Жильцов до смешного легко найти в любое время дня и ночи и в любое время года в любой гостинице, в аэропортах и на вокзалах. Он вскоре научился с одного взгляда, даже со спины, выбирать денежных постояльцев. А теперь ему и не надо никого искать, потому что клиентуру поставляют сами жильцы. Один дает адрес другому, другой — третьему. И пьешь бесплатно и ешь бесплатно. А деньги он копит на машину.
Вот так. Это подходяще. Правда, есть один крупный недостаток у второго варианта: за жильцами надо убирать, выбрасывать обглоданные куриные косточки. Однако Ричард может приспособить для таких нужд любую из своих чувих.
Но сейчас требовалось перебиться, посмотреть, как будут развиваться его отношения с Джорджем. Может, ничего и не понадобится предпринимать. Во всяком случае, когда светит тысяча, глупо в такой момент ломать налаженный порядок, хотя этот порядок и перестал быть доходным.
Джордж еще в конце сентября предупредил Ричарда, что, возможно, ему позвонят от какого-то Дея и захотят с ним встретиться, чтобы передать посылку. В таком случае Ричард должен немедленно явиться туда, куда его попросят. Но Джордж ждал-ждал этого звонка и перестал ждать. А 25 ноября пришел к Ричарду, принес виски и сигарет и попросил написать письмо какому-то Фастову. И опять они начали ждать…
Звонок разбудил Ричарда в четверть десятого, и он раздраженно спросил:
— Кто?
— Ричард, мне дал ваш телефон Дей. А недавно я получил открытку.
Ричард моментально сделался обаятельнейшим человеком.
— Простите, не знаю, как вас зовут…
— Это не имеет значения, — насмешливо сказал голос в трубке. — Моя фамилия Фастов. Мне необходимо вас видеть.
— Да, да, я ждал. Где мы встретимся?
— У памятника Горькому у Белорусского.
— Холодно, — вырвалось у Ричарда непроизвольно. — Давайте лучше в ГУМе.
— Я человек приезжий, ГУМа не знаю, а возле памятника не заблудишься. Он, знаете ли, стоит себе один. — Явно насмешливо разговаривал с ним этот Фастов. Но обижаться не стоило.
— Хорошо. А как я вас узнаю?
— На мне форма моряка торгового флота. Видали когда-нибудь? Да я, наверное, и буду-то там один. Ведь холодно, говорите.
— Хорошо.
— Скажите лучше, как я вас узнаю?